Четыре подруги эпохи. Мемуары на фоне столетия
Шрифт:
Не забуду, как на следующий день позвонил в дверь квартиры Соколовой и вздрогнул, когда мне открыли. Передо мной стояла та самая киномама, какой она представала с экрана. И казалось, что с этого самого экрана она только что и сошла.
Мы виделись с ней только один раз, но забыть тот вечер не могу до сих пор.
Любовь Сергеевна жила в небольшой однокомнатной квартире на последнем этаже киношного дома возле станции метро «Аэропорт».
Помню, в лифте встретил народного артиста СССР Ивана Рыжова, любимого актера Василия Шукшина (он сыграл в фильмах «Калина красная» и «Печки-лавочки»), Иван Петрович практически ничего не слышал, а потому
Но меня буквально возродила улыбка Любови Соколовой. Ей тогда было уже хорошо за семьдесят, но о возрасте хозяйки дома думалось в последнюю очередь. Вообще, Соколова и фраза о годах — это вещи из разных опер. Не потому, что она как-то особенно молодо выглядела или следила за собой. Просто Любовь Сергеевна была Актрисой, а в этом случае календарь не имеет никакой власти.
На подоконниках стояли горшочки с цветами, которые Соколова принесла из Кремля. Как-то Наина Ельцина пригласила ее на обед вместе с другими легендарными женщинами кино. И во время экскурсии по зимнему саду Любовь Сергеевна не удержалась и попросила отростки.
Вспоминая сегодня наш разговор, я не удивляюсь откровенности Соколовой. Хотя, казалось бы, барьер с начинающим журналистом можно вполне оправдать — народная артистка СССР и прочее, прочее, прочее, Любовь Сергеевна была обожаема миллионами и по праву могла позволить себе «звездные моменты». Впрочем, тогда, наверное, ее и не любило бы столько зрителей… А ее любили — за простоту, талант. И, наверное, за то, что ей самой довелось пережить слишком много.
— Мой первый муж, Георгий Араповский его звали, погиб во время блокады Ленинграда. Я сумела добраться из блокадного города до Москвы, причем без пропуска, что в 1943 году было строжайше запрещено. Добилась встречи с тогдашним главным киноначальником Большаковым, который распорядился принять меня во ВГИК. Полмесяца ехала до Алма-Аты, где находился эвакуированный институт. И стала учиться на курсе у Ольги Пыжовой и Бориса Бибикова. В 1948 году вышел мой первый фильм — «Повесть о настоящем человеке».
Мне везло на встречи с прекрасными людьми. Меня привечал сам Сергей Апполинарьевич Герасимов.
Но самой важной считаю встречу с Николаем Чудотворцем. В день моего рождения это случилось, только-только война началась. Такой он был, знаете, в кепочке, с бородкой. Сказал мне: «Хлеба будешь есть по чуть-чуть, но жива будешь. А зовут меня — дядя Николай». Когда я свекрови о том разговоре рассказала, она сразу догадалась, кто это был. Я и не придала значения ее словам. Лишь когда блокада началась, я о том человеке стала часто вспоминать. И, видите, выжила.
Любовь Сергеевна не боялась смерти. Когда в одной из медицинских клиник ей сказали о необходимости сделать операцию на сердце (коронарное шунтирование) и выставили при этом солидный счет, актриса отказалась: «Таких денег у меня нет, а просить не стану. Сколько Бог даст, столько и проживу».
Сидя в комнате ее уютной квартиры, мы говорили обо всем. Конечно же, я не мог не спросить об отношении актрисы к негласному титулу киномамы, которым ее величали.
— Первым так окрестил меня режиссер Ниточкин. Помню, во время съемок услышала за спиной: «Ну где же наша всесоюзная киномама?» Поначалу и не подумала, что про меня это. А потом так и приклеилось. Называли и «всесоюзной», и «вселенской». Только не забывайте, что я еще и кинобабушка.
О
«Да я всех своих ролей и не помню. Сколько их было? Сотни три, наверное, наберется».
Одним из своих самых любимых фильмов считала «Доживем до понедельника» Ростоцкого, в котором сыграла эпизодическую роль матери непутевого ученика, которую вызывает в школу герой Вячеслава Тихонова.
— Я настолько отдалась работе, что потом два дня голова просто раскалывалась. По сценарию должна была дать сыну подзатыльник. Мальчишечка снимался такой забавный. Перед тем как режиссер скомандовал «Мотор», мальчонка попросил меня: «Вы не очень-то дуплите, ладно?» Думал, наверное, что я ему в кадре голову оторву.
Странно, но Соколова, будучи прирожденной актрисой, никогда не стремилась к главным ролям. Мало того, едва не бежала от них. Сама она объясняла это тем, что должна была заниматься семьей и надолго отлучаться из дома просто не могла.
При этом Любовь Сергеевна никогда не бралась за отрицательных персонажей.
«В жизни и так много плохого, а тут еще на себя такой груз вешать».
Она и в реальной жизни была сугубо положительной. Наверное, никто не вспомнит, чтобы у Соколовой на людях было плохое настроение. На лице всегда улыбка, в глазах — озорной блеск. Не зря Сергей Герасимов называл ее Соловей-разбойник.
— Конечно же, я оптимист. Ведь я пережила блокаду, а это… Жила в Ленинграде, в сороковом поступила в институт на актерский факультет к Герасимову. В институте встретила будущего мужа. В мае расписались, а в июне — война. А потом обрушилась и блокада… И не думала, что выживу. На Фонтанке садилась умирать — не смогла… В этой блокаде потеряла мужа — красавец был, высоченный, Черкасова дублировал. Схоронила свекровь. После такого мне теперь ничто не страшно. Был бы хлеб, а остального человек сам добьется, если есть здоровье.
Личная жизнь у народной любимицы так и не сложилась. Ее вторым мужем стал начинающий тогда свой путь кинорежиссер Георгий Данелия. Они познакомились в 1958 году на съемках фильма «Хмурое утро».
— Поначалу мне никаких отношений не хотелось. Но не влюбиться в Георгия Николаевича было невозможно. А какая у него была замечательная мама! Мери Анджапаридзе, родная сестра знаменитой грузинской актрисы Верико Анджапаридзе, оказалась чудной свекровью. Мы ведь жили одной семьей — я переехала в их квартиру на Чистых прудах. Мы очень дружили.
Семья была для меня на первом месте. Несколько раз я отказывалась от главных ролей, не представляла, как смогу оставить дом и уехать на съемки. А через год у нас родился сын Коленька.
Когда у Георгия Николаевича начался роман с писательницей Викторией Токаревой (они вместе работали над сценариями фильмов «Джентльмены удачи» и «Мимино». — Прим. И.О.), именно Мери убедила меня закрыть на это увлечение глаза. Ради семьи. И оказалась права, все закончилось.
Ну а потом у мужа появилась другая женщина. У целительницы Джуны он познакомился с нею. В итоге мы расстались. Я ничего не сказала мужу, поцеловала в щеку и отпустила. А сама перебралась жить к маме, она в этой квартире на Черняховского оставалась. Так все и закончилось…