Четыре с половиной
Шрифт:
— Убийство.
Аркадий захотел выпрямиться в кресле, не получилось...
— Как убийство? Какое убийство?
— Умелое очень, я бы сказал.
— Вы уверены?
Как спокойно прозвучал ее голос, и лицо — внимательное, но тоже очень спокойное.
— Совершенно уверен.
— Да что же это такое, — Олег поворачивается к бару. — Нет, если выпью, еще хуже будет.
— Крепко спали?
— Да, тяжело как-то.
— Снотворное на ночь пили?
— Не стал. Потому что на алкоголь...
— Правильно,
— Сергей Петрович, извольте свои слова объяснить. Кстати, наш адвокат уже на подъезде к городу.
— Объясню, Елена. Прямо сейчас, — стараясь не привлекать к себе внимание, по лестнице спускается Алексей и издали коротко кивает ему головой, — прямо сейчас это сделаю.
Алексей быстро проходит, желает всем доброго утра и почти незаметно кладет кусочек бумаги.
Там написано: «У Олега».
— Так мы вас слушаем.
Ишь, тон почти приказной.
Алексей удалился пока в глубину зимнего сада.
— Начну. Начну с джинсовой куртки, которая была на Владимире. Вероятно, куртка была взята из хозблока, вряд ли убитый привез ее с собой в кейсе, однако в любом случае непонятно — для чего в такую теплынь он ее на себя напялил. Второе, что привлекло мое внимание — маленький кусочек сгоревшего носового платка, который валялся у вас, Олег, под балконом.
— У меня?
— Хочу успеть до приезда адвоката, поэтому слушайте внимательно, чтобы не повторять. Итак, сгоревший носовой платок — где он сгорел?.. А там внизу, потому что его остаток даже припекся к асфальту. Следовательно, что?.. Кто-то выбросил горящий платок. Зачем?.. Тоже просто ответить — чтобы проверить реакцию камер, то есть ловят они этот участок территории или не ловят. И убийца убедился, за отсутствием реакции от охраны, что в наблюдение камер этот участок не попадает.
— Чтобы столкнуть потом Владимира? — не удержался Аркадий.
Вопрос говорившему даже понравился.
— Чтобы сбросить потом труп Владимира, — уточнил он, — который получил удар по затылочной части у себя в номере. — Он вдруг обратился к женщине: — Владимир ведь ушел в свой номер довольно рано, где-то часу в одиннадцатом?
— Примерно так.
— Вот тогда он и получил удар по затылку от убийцы, поднявшегося вскоре следом. Только в это время легко было попасть в его номер под предлогом каких-то уточнений в споре о наследстве.
Она пожала в ответ плечами.
— Но главное, чего очень хотел преступник, — продолжил он, уже не глядя на женщину, — имитировать естественное падение из закрытого на ключ номера. Отлучиться на несколько минут из бара, где находились в то время вы трое, и убить Владимира, проблемы не составляло, но сбрасывать труп, бежать наружу, чтобы сунуть ему в карман ключ было нельзя. Нельзя хотя бы уже потому, что из комнаты мониторинга в доме охраны просматривается центральный вход.
Аркадий неуверенно, но снова решил поучаствовать:
—
— Во! — обрадовался «председатель». — А ты давно лазил по веревке? Особенно, что касается «назад»?.. Нет, брат, веревка — не канат, тут одними руками нужно подтягиваться, — он перевел взгляд с Аркадия на худосочную фигуру Олега и покачал головой: — Нет, хорошая гимнастическая тренировка требуется.
Его взгляд не то чтобы перешел на женщину, но как-то коснулся ее.
Та не сумела сдержать болезненную гримасу.
— Прекрасная осведомленность. Да, я в прошлом кандидат в мастера по акробатике. Подняться по веревке и затем перебраться на балкон Олега могу хоть сейчас. Это улика?
— Формально, нет. Однако шпагат двенадцатиметровой длины мы, представьте, нашли.
Глаза Аркадия округлились, и он осторожно скосил их на жену.
— Но вот куртка, с которой я начал. Да еще застегнутая на все пуговицы — ну, никак она не вяжется с такой погодой. И кто бросил горящий платок?.. Любопытная деталь — оставшийся от него кусочек пахнет не гарью, а чем-то ароматическим. Алексей, подойди сюда.
Все увидели, как тот сначала положил что-то у зеленого кустика, а с другим предметом в руке направился к публике.
Говоривший продолжил:
— В каждой ванной комнате в большом флаконе хороший одеколон. Не заметили?
— Я даже успел попользоваться, — радостно почти ответил Аркадий.
— Ты немного попользовался, как и Владимир. Я не пользовался вообще, — человек вдруг коснулся рукой подбородка и с укором себе качнул головой, — да, а у вас, Олег, флакон опустошен... насколько, Алеш?
— Больше чем наполовину.
— Ну, куда столько, вы к тому же небриты.
Если и не паника, то близкое к этому, мелькнуло в его светлых глазах.
— Я... я Христом Богом... не видел я даже этот флакон, — он вдруг торопливо полез в карман, — платок носовой... вот... вот он, пожалуйста.
Аркадий здравомысленно решил продемонстрировать тоже свой — он даже повернул его в разные стороны — засмарканный слегка, но целенький.
— Вижу, — кивнули с той стороны стола, — и у Владимира в кармане был платок.
Женщина расстегнула небольшую рядом с ней сумочку.
Но вынула не платок, а мобильник, пальцы нажали две кнопки.
Разговор был очень коротким.
— Они уже в городе, — сухо прозвучал ее голос.
И стало ясно — она не собирается больше обращать внимание на происходящее.
Человек, тем не менее, после небольшой паузы заговорил именно с ней:
— У вас есть снотворное, сударыня?
Красивая голова не двинулась в его сторону, но стиснулись и отчетливо скрипнули зубы.
Человек повторил свой вопрос.
— Да, у меня есть тазепам.
Олега словно укололо слегка, он вздрогнул, но промолчал.
— А куртка, — обратился теперь к нему человек, — не ваша?