Четыре Сына. Рождение легенд
Шрифт:
Многие истории гран Кронус, конечно же, забыл, но когда Талорк рассказал про принца Айдана, в памяти невольно шевельнулось смутное воспоминание. Глава Карающих старательно пытался воспроизвести его полностью, однако в голове звучали лишь несколько слов: "Четырехконечная звезда. Сын Темных, сын Стихий, сын Спящих и сын Светлых." Особенно сильно сердце начинало волноваться в неприятном предчувствие на словах "сын Темных". Нечеловеческая интуиция и чутье никогда не подводили главу Карающих. Изменять своим привычкам и не прислушиваться к их громким голосам он не собирался.
– Кто
По взметнувшимся черным бровям Талорка стало понятно, что вопрос его удивил.
– Не знаю. Выясним.
– И пришли ко мне самых лучших историков Ардала. Желательно тех, кто очень много времени провел в библиотеке на Кристе.
– Хорошо. А зачем? – все также непонимающе спросил Талорк.
Гран Кронус поднялся со своего удобного мягкого кресла и прошел к горящему камину, расположенному напротив окна. Взяв кочергу, он начал медленно копошиться в уже прогоревших углях, задумчиво созерцая пламя.
– Надо кое-что проверить…
***
Фостэйн, Къюнгонд
3023 г.
Мерод Люхтерстейн мерзливо скукожился на большом камне с обколотыми краями. Впереди, на самом краю обрыва, сидел широкоплечий парень. Он уже несколько часов подряд смотрел на горизонт неба, спаянного с темным морем. Фигура его была неподвижна, напоминавшая статую медитирующего монаха, и лишь правая рука, еле заметно играющая пальцами в воздухе, выдавала в нем живого человека.
Обдуваемый всеми ветрами шестнадцатилетний Мерод уже посинел от холода. Его колотила крупная дрожь, а зубы отбивали задорный танец.
Молодой Люхтерстейн был влиятелен больше, чем кто-либо в его беднеющем роде. Во-первых, он являлся савитом. Во-вторых, уже в таком юном возрасте, Мерод получил свои собственные земли. И самое главное, в-третьих, он являлся правой рукой мальчика, который сейчас сидел на утесе к нему спиной.
В возрасте десяти лет савиту Мероду Люхтерстейну посчастливилось стать другом принца Айдана III. С тех пор он горя не знал, если не считать маленьких неприятностей, таких как нахождение на этом холодном утесе. Но Мерод всегда считал, что лучше быть богатым верным спутником будущего короля и молча терпеть его странную любовь к странностям, чем быть бедным никому не нужным аристократом, сидящим в тепле.
Сейчас же продрогший до костей Мерод отчаянно боролся с яро атакующим его сном. Он то и дело выпрямлял спину, чтобы скинуть дрему и попутно закутаться в не очень-то и теплый плащ, однако все было тщетно и через несколько секунд сонная одурь и холод сгибали его в три погибели. Синяя накидка савита с вышитым золотым львом на спине была подбита мехом, но даже она не спасала от ледяного морского ветра.
Неожиданно возникли новые звуки, напоминающие хлопанье гигантских крыльев. Они исходили со стороны обрыва и с каждым новым хлопком все громче и громче. Сон Мерода как рукой сняло. Он резво спрыгнул с камня, готовый в любой момент прийти на помощь принцу. После
Что-то огромное стремительно приближалось, однако Айдан III по-прежнему сидел неподвижно, лениво поигрывая пальцами правой руки. Взволнованный Мерод поспешил к принцу. Ему оставалось пару шагов, как из-за утеса показалось настоящее чудовище. Гигантские крылья с двадцатиметровым размахом, отливающая расплавленным металлом ярко-красная чешуя, острые рога, тянущиеся от пускающих дым ноздрей до кончика мощного раздвоенного хвоста, янтарные глаза с горизонтальными прямоугольниками зрачков. Дракон!
О том, что драконы – это миф, Мерод как-то даже и не вспомнил. Страх и невообразимой силы порывы ветра, создаваемые крыльями ожившей легенды, опрокинули мальчика на землю. Совершив последний взмах, дракон огромной красной глыбой приземлился на скалу, заставив ее задрожать. Чудовище гордо выпрямилось и свысока посмотрело на перепуганного Люхтерстейна. От пронзившего насквозь ужаса, мальчик перестал чувствовать собственное тело.
– Ну как? – пробилась до его сознания непонятная фраза.
Мерод даже не определил откуда она исходила.
– Что же ты молчишь? Как тебе дракон?
Вот теперь юный савит понял, что это говорит принц. Крылатый монстр преспокойно сидел на своих когтистых лапах и с легкой дремой в глазах смотрел прямо на Мерода. Боясь, как бы чудовище не напало, он, едва раскрывая рот, прошептал:
– Ваша Светлость, дракон…
– Да. Дракон. Так как он тебе? – полюбопытствовал принц.
Мерод скосил глаза, чтобы увидеть Айдана (он всегда знал, что будущий король смел и бесстрашен, но чтоб не испугаться такого чудовища!..). Удивительно! На лице принца играла лучезарная улыбка!
– Ваша Светлость, дракон! – чуть громче зашипел Мерод, боясь, что Айдан не понимает, о чем идет речь.
Но принц улыбнулся лишь шире.
– Это хорошо. Значит все выглядит убедительней, чем я ожидал. Ох, да не бойся ты так! Это всего лишь иллюзия.
До Мерода эта новость дошла далеко не сразу. Он заторможено смотрел, как принц поднимается с земли и подходит к этому кошмару во плоти. Недвижимый дракон вдруг ожил и покладисто приблизил жуткую морду к рукам Айдана. Будущее династии изучающе осматривал монстра, поглаживая его по носу. Он сделал пару взмахов в воздухе, и чудовище стало еще реалистичнее. Если до этого его алая кожа была похожа на ребристую броню, то теперь стала видна каждая чешуйка, отражающая тусклый свет Илара в кровавые огоньки.
С самого начала знакомства с принцем, Мерода всегда поражало его мастерство. Он обладал такими способностями, которыми не обладал никто в мире!
Принц Фостэйна мог внушать мысли другим людям! Он мог заставить забыть или вспомнить, посеять в чужом сердце любовь, ненависть или вечную преданность, мог населять память ложными воспоминаниями. Одним словом, он мог все! И Мерод считал, что это предел! Предел не только Айдана, но и всех магов мира. Но это оказалось не так! Перед ним сейчас предстало доказательство поистине великого могущества Айдана III.