Четырнадцать гениев, которые ломали правила.
Шрифт:
Стала ли Амелия Эрхарт «Богиней воздуха» благодаря унаследованным генам? Унаследовала ли она свою безрассудную отвагу и свои манеры от пьяницы-отца или слабовольной матери? Ни в коем случае! Амелия обожала отца, но признавала, что он неудачник во всем, за что ни брался, а свою мать Амелия опекала со средних лет.
Унаследовал ли Пикассо талант живописца от своего отца-художника? Едва ли! В лучшем случае отец Пикассо был художником среднего дарования, а на любом посту, какой он когда-либо занимал, его подстерегала неудача. Единственный весомый вклад, который сделал дон Хосе Руис в образование сына, это подкуп испанских официальных лиц, чтобы юный Пабло смог окончить начальную школу. Как Эдит Пиаф, никому ненужная, безграмотная, не могшая прочесть и одной ноты, стала величайшей певицей Европы? Несомненно, гены здесь были ни при чем. Даже Говард Хьюз был совершенной загадкой с точки зрения его наследственности. От отца-предпринимателя он унаследовал «Хьюз Тул», а от страдающей ипохондрией матери — паранойю. После
Печать успеха и печать неудачи
Все эти люди постигли секрет власти и успеха в полном впечатлениями детстве или в результате определенной метаморфозы, кризиса или другого какого-либо переживания, которые и выкристаллизовали в них главные черты характера, необходимые для успеха. Дэниэл Гоулман в «Чувственном разуме» (1995) сказал: «Чувственное познание продолжается всю жизнь... и может оказать глубокое влияние на темперамент, расширяя или приглушая врожденную предрасположенность» (стр. 221). Джером Каган, выдающийся гарвардский психолог, изучал развитие детей на протяжении всего периода взросления и считает, что все дети по своим склонностям рождаются застенчивыми, нахальными, забияками или меланхоликами. Но он обнаружил, что даже еще в яслях врожденная предрасположенность может измениться. В ходе исследований он нашел, что «эмоционально компетентные... дети спонтанно перерастают свою застенчивость». Гоулман подмечал, «что мы необязательно ограничены специфическим набором эмоций, предопределенных нашими унаследованными чертами характера... Наши гены сами по себе не определяют нашего поведения; наше окружение, особенно то, что мы переживаем и познаем вырастая, формирует предрасположенность темперамента и его выражение в различных ситуациях, разворачивающихся в жизни» (стр. 224). Гарвардский педиатр Т. Берри Браэлтон обнаружил, что дети в яслях постигают понятие «успеха» и «неуспеха», взаимодействуя с окружающей средой. В ходе исследования, когда детей учили строить из кубиков в манеже, доктор Браэлтон обнаружил, что в зависимости от результата эксперимента с кубиками дети воспринимали самих себя либо как «очень хороших», либо как «неумех». Он сообщал, что те, у кого ничего не вышло, выражали это своим поведением, а их лица как бы говорили: «Я нехороший. Посмотрите. У меня ничего не получилось». У детей Браэлтона наблюдалось то, что я называю «печать неудач», которая приводит к потере личности, продолжающейся и во взрослом состоянии, если эту печать не сотрет «печать успеха». По наблюдениям Браэлтона дети, отмеченные «печатью успеха» (т.е. успешно построившие кубики), всегда сияют от сознания собственного всемогущества, это чувствуется по их горящим глазам: «Скажите же мне, какой я хороший». Успех предопределяет успех, а неудачи предопределяют неудачи. Раз испытав успех или неуспех, мы обречены переживать его снова и снова, вот почему так важно накопить как можно больше переживаний, связанных с успехом, а не с поражениями.
Приобретенная мания
В генетическом анализе четырнадцати ничто не указывает на то, что в будущем они были обречены на успех. Они несомненно обладали некоторыми способностями, агрессивностью и умеренным здоровьем. Не считая врожденного интеллекта чуть выше нормы (коэффициент 115 — 140), хорошей дозы тестостерона (обеспечивающей напористость, дух соперничества и любовь к острым ощущениям) и физически нормальных тел, они были нормальными людьми с анормальными устремленностью и энергией.
Точно такие же врожденные качества обнаруживаются и у миллионов других людей, чьи достижения в жизни не превышают нормы. Так что же делает их великими? Одним из ошеломляющих факторов была мания воплотить свои мечты. Другим — функциональные расстройства личности. Многих толкала глубоко запрятанная необходимость стать лучшими из лучших и воплотить свои мечты, толкала со страстью, редко наблюдаемой у нормальных людей. Унаследовали ли они эту манию или приобрели позже? Существенные свидетельства указывают на второе. Были ли эти четырнадцать теми, кого обычно называют собранными людьми? Не в обычном понимании этого слова. Они обладали анормальным желанием преуспеть, и в их методах проглядывала мания величия. Тринадцать из четырнадцати принадлежали к типу личности А, и все они проявляли расстройства поведения в различных формах. У многих энтузиазм перерастал в манию, что часто было результатом какой-либо тяжелой травмы в раннем периоде жизни.
В чем был их секрет? Откуда появились в них такая огромная работоспособность, упорство, дар интуиции, безрассудство? Что сделало их столь отличными от других, что сделало их такими одержимыми? Ум — несомненно, не самый универсальный ключ к тайне. И ни один из них не имел в начале карьеры больше денег, чем заработал в конце. Никто с рождения не выказывал по-моцартовски раннего развития. Большинство вышло из обыкновенных семей среднего класса. Так что же позволило им завоевать подобную невообразимую власть и влияние?
которые запятнали его репутацию во взрослой жизни. Они развились из его отчаянного стремления заслужить отцовскую похвалу в те времена, когда он рос... Если вы спросите меня, то сегодняшний Руперт Мердок — в большей степени творение собственного отца» (Кирнан, 1986, стр. 19). Этот факт общий в биографиях остальных тринадцати, только мальчики подпадали больше под влияние матерей, а девочки — отцов.
Влияние жизненного опыта
Что подвигло Пикассо стать самым потрясающим художником в истории, сотворившим с избытком более чем пятьдесят тысяч произведений искусства? Почему Никола Тесла, ставший миллионером к тридцати трем годам, имел обыкновение спать только два часа в сутки в сумасшедшем стремлении разгадать тайны науки? Что заставляло Уолта Диснея месяцами ночевать в студии во время работы над «Белоснежкой», подрывая тем самым свое здоровье и собственный брак, когда он уже создал Микки Мауса, Плуто и Дональда Дака? Я надеюсь дать правдоподобное толкование в этой и следующей главах.
Одна истина самоочевидна из этих психологических биографий. Для успеха важны вовсе не деньги, семейное прошлое, ум, формальное образование или другой таинственный дар. Получается, что ключевые качества, необходимые для успеха, эти люди приобреличерез свой жизненный опыт, ранние образы для подражания, через своих кумиров, воображаемых и действительных, через личные кризисы, вооружившие их лихорадочной потребностью в успехе. Другими словами, они познали, как достичь величия. И это знание пришло от внутренней потребности, которая была запечатлена в них создавшимися условиями, а не наследована.
Теория Фрэнсиса Голтона о том, что гений — следствие врожденного, наследованного ума, стала отправной точкой такой спорной книги, как «Кривая Белла» (Мюррей и Хернштейн, 1994), в которой сделана попытка соотнести успех с интеллектом. И там и там использована детерминистическая гипотеза, предполагающая, что все большие достижения происходят от интеллекта, который,
в свою очередь, обусловлен генами индивидуума. До некоторой степени Голтон оправдывает собственную наследственность родственными связями с Чарльзом Дарвином. Биолог Эдвин О. Уилсон не согласен с теорией Голтона: «Гены не определяют поведения, но закладывают склонность, которая может быть и взята под контроль» (Леман, 1985). Беглый просмотр четырнадцати психологических биографий показывает, что ни у одного из героев не было могущественных предков или преуспевающих родителей, как предположил бы Голтон. Фактически отцы и деды Диснея, Дункан, Эрхарт, Пикассо, Пиаф и Райта считались неудачниками. Отцы Наполеона, Гитлера, Монтессори, Рубинштейн, де Сада и Теслы были заурядными представителями среднего класса, чьи психологические портреты не дают ключа к гениальным творческим наклонностям, успеху их знаменитых отпрысков.
Познание успеха
Только двое, Говард Хьюз и Руперт Мердок, имели состоятельных родителей. Но достижения их преуспевающих отцов бледнели в сравнении с успехом, которого добились знаменитые сыновья. Отец Хьюза, удачливый предприниматель, основал «Хьюз Тул Кампани», которую Говард и унаследовал в 1924 году. Через двадцать лет молодой Говард, рискнувший 650 тысячами долларов, имел один миллиард. Говард-старший никогда не добивался успеха вне Хьюстона, штат Техас, и не всегда был платежеспособен из-за беспорядочного образа жизни с вином, женщинами и песнями. Говард-младший принял контроль над отцовским бизнесом в возрасте девятнадцати лет и использовал его как трамплин для построения всемирной империи кино, авиалиний, казино, серебряных рудников и недвижимости.
В двадцать один год Руперту Мердоку досталась по наследству маленькая газетка в Аделаиде (Австралия). Его отец Кейт Мердок был одним из выдающихся издателей в Австралии. Мердок — единственный из четырнадцати, чей отец преуспел в той же профессии. В начале своей карьеры его отец был преуспевающим внештатным корреспондентом и предпринимателем, что сыграло свою роль в его
становлении как одного из могущественных магнатов газетной корпорации в Мельбурне. Могущество Кейта основывалось на его положении, которое он занимал в иерархии корпорации. Руперт же, наоборот, приняв от отца наследство (одну единственную малорентабельную газетку), построил на этой основе самую могущественную всемирную империю масс медиа в истории. Его влияние умаляет значение Пулитцера или Херста и охватывает четыре континента в различных областях: газеты, телевидение, издательское дело и авиалинии. В ноябре 1994 года журнал «Форбс» оценил Мердока в 4 миллиарда долларов. Неплохой прогресс для человека, который в двадцать один год начинал с ежедневной городской газетки стоимостью полмиллиона долларов в 1954 году.