Четырнадцатая дочь
Шрифт:
– Ваша милость… – ледяным шепотом начала было Арлена.
Рут приложил палец к губам, отомкнул засов с калитки и занес во двор княжну Татьяну, безвольно лежавшую за стеной.
Нианна вошла следом.
Глава двадцать вторая
Сон Рута Францевича
Руту велели донести княжну до комнаты Арлены. Он осторожно положил все еще бесчувственную Татьяну на широкую кровать и отступил назад.
При свете двух флигов, горевших в спальне, ясно было видно, как исхудала найденная княжна. Заострившиеся нос и скулы
Не знай он, что девушка жива, принял бы ее за мертвую.
Влетевшая следом Арлена выставила Рута вон, приказав ждать, пока она не освободится. Как он понял, благородная дама собиралась учинить допрос, где и как обнаружилась пропажа Тарланьского дома.
Спасенная девчонка шла за ним молчаливым хвостом. Рут отправился в залу, сел и кивком указал Нианне на лавку, где вчера сидел Гарт. Ее все еще украшало невероятное количество подушек, в самый раз для усталой девицы, по мнению Рута. Ночь у Нианны выдалась нелегкая, да и до этого в борделе ей досталось.
Худая костистая девица держала руки на коленях, явно стараясь прикрыть заплаты. Рут в ее сторону не смотрел. Не хотел, чтобы она увидела откровенную жалость на его лице.
В зал забежал Увир, с торопливым поклоном предложил завтрак. Рут есть не хотел, но о спасенных, как уверял его Берд, положено заботиться какое-то время. Поэтому он глянул на Нианну и ответил согласным кивком.
Старый слуга явился снова, уже с нагруженным подносом. Рут небрежно пихнул столик ногой по направлению к девушке, одним движением ладони приказал сгрузить еду туда. Увир так и сделал, метнув на Нианну удивленный взгляд.
Темное потрепанное платьишко причисляло ее к разряду слуг самого низкого пошиба – тех, что работали в лавчонках и домах мелких торговцев. Таким место на кухне, а не в зале с благородными господами.
Арлена отсутствовала половину сила. Нианна за это время успела опустошить весь поднос, временами виновато поглядывая на Рута.
Едва войдя в зал, дама-маг окинула девицу цепким взглядом и щелкнула пальцами. Сзади тут же материализовался Увир.
– Думаю, бедной девушке нужно отдохнуть, – громко сказала Арлена. – Найди место, где ее никто не побеспокоит. И кровать.
Старый слуга подлетел, дернул Нианну за рукав. Та поднялась, бросив на Рута взгляд, полный такой признательности, что он поежился.
Горячие чувства спасенной девчонки были ему не нужны.
Благородная дама уселась напротив него, дождалась, пока девица уйдет, потребовала:
– Расскажите мне все, ваша милость.
И он начал выкладывать все. Много времени это не заняло. Как только Рут смолк, Арлена некоторое время задумчиво хмурила белесые бровки. Заключила спокойно:
– В других условиях и при иных обстоятельствах вас следовало бы пожурить, наследник Рут. Но победителей и властителей не судят. Не затей вы эту мальчишескую эскападу, мы не нашли бы княжну. И была бы она сейчас в лапах Лиги, причем неизвестно, для какой цели.
Вновь появившийся Увир приволок поднос, заставленный блюдами и чашами. Ловко стащил со столика поднос, над которым поработала Нианна,
– Хорошо, что вы привели сюда эту служанку. Она слишком много знает, оставлять таких на свободе опасно.
Рут бросил с холодной учтивостью:
– Я рад, что вы одобряете мою заботу об этой несчастной. Однако если это хорошо, то что в таком случае плохо? – Он чуть склонил голову, добавил: – Вижу, у вас на лице, как сказал бы мой учитель изящных манер, лежит «печать несчастливых размышлений».
Арлена поморщилась. Потом подцепила с подноса лепешку, макнула в чашу со сливками, затем в сваренный на медовом сиропе ягодный джем. Откусила половину, безразлично пожевала. Ответила наконец:
– Гарт с Алвином запаздывают. И это мне не нравится. Элсил уже высоко, они обещали явиться сразу же после рассвета.
– Я могу сбегать в трактир, где они остановились, и все разузнать, – предложил Рут.
– Вы еще не поняли, ваша милость? – Арлена осуждающе качнула головой, отпила ягодного отвара. – Вам теперь нельзя выходить в город. Вы оставили свидетелей. Проститутки из борделя, люди Лиги. Целых девять человек знают вас в лицо и видели в действии. Это если не считать горожан, которые наверняка подглядывали в окошки, когда вы устраивали свое уличное побоище. Честное слово, я всегда полагала, что эрни более безжалостны. Зачем вы их не убили?
Рут пожал плечами:
– На них не было вины. Я посчитал, что нет нужды решать их судьбу так поспешно.
– И поэтому они теперь могут решить вашу, – ворчливо заметила дама-маг. Доела лепешку, больше погруженная в размышления, чем в смакование вкуса еды. – Нет, вам придется сидеть дома. И вот еще что… при этой девице не следует много болтать. И никаких «ваша милость» или «благородная Арлена». Мы – простые горожане из Элимора, как это было условлено раньше. Увир наш дальний родственник. Меня зовут Аар Ралена, вас – Аар Калем. Будем надеяться, что девица не слышала, как я назвала вас во дворе «ваша милость». А в трактир пойдет Увир.
Она отщипнула кусок лепешки, положила на него полоску тонко нарезанного копченого мяса, с усилием надкусила. Рут тоже потянулся к подносу. Напряжение после ночной прогулки потихоньку спадало, и он вдруг ощутил, что зверски голоден.
Увы, посланный в трактир Увир вернулся ни с чем. Господа Ливич и Сулюта, как назвались здесь Гарт и Алвин, ушли из трактира еще засветло.
Арлена от этого известия застыла на скамейке, побледнев до той же степени голубизны, что и княжна Татьяна. Рут поспешно сказал, пытаясь ее отвлечь:
– А как там спасенная мной дева? Княжна пришла в чувство?
– Нет, – горько вздохнула Арлена. – Хотя я испробовала на ней сразу три врачующих заклинания – для придания сил, для излечения от головных хворей и для очищения дурной крови. Но в сознание Татьяна так и не пришла. И хотя то, что она нашлась, должно радовать, мне почему-то тревожно. Гарт и Алвин исчезли, княжна погружена в странное оцепенение, ее разыскивает Лига, вас тоже наверняка разыскивают…
Попытка отвлечь не удалась. Рут сказал с наигранной бодростью: