Четырнадцатые звездные войны
Шрифт:
— Папа... я так много рассказывала о нем, это Аллан. Он только что попросил меня выйти за него замуж! — Она вся светилась,. Грант видел, и говорила доверчиво, уверенная в его одобрении, никак не думая, что он может быть против. Грант иногда хотел знать, не была ли Шарон единственным человеком в стране, не испытывавшим страха перед ним. За исключением Джона-младшего, которому незачем было его бояться. Он был вне досягаемости гранатового телефона безопасности. Флот КД заботился о своих.
По крайней мере, он попросил ее выйти за него замуж. Он мог бы просто
— Хэлло, Аллан.
Рукопожатие Торри было твердым, но глаза его избегали встретиться с глазами Гранта.
— Так, значит, вы хотите жениться на моей дочери? — Грант указующе взглянул на ее руку.— Похоже, что она одобряет эту идею.
— Да, сэр. Э-э, сэр, она хотела подождать и спросить у вас, но я настоял. Это моя вина, сэр. — На этот раз он посмотрел ему в глаза почти вызывающе.
— Да.— Грант снова сел.— Ну, Шарон, раз уж ты дома этим вечером, я желал бы, чтобы ты поговорила с Хэпвудом насчет князя Бисмарка. По-моему, животное неправильно кормят.
— Ты хочешь сказать, прямо сейчас? — надула она губы.— В самом деле, папа, это уже викторианство! Высылать меня из комнаты, пока ты говоришь с моим женихом!
— Да, действительно, не так ли? — Грант не сказал больше ничего, и она, наконец, повернулась к двери.
— Не давай ему себя запугать, Аллан. Он примерно так же опасен, как та мышиная голова в комнате охотничьих трофеев! — и выскочила, прежде чем мог быть какой-нибудь ответ.
Они уселись, испытывая неловкость. Грант оставил стол и сел рядом с Торри у камина. Бренди, предложение курить и все обычные любезности — он их все выполнил; но наконец Хэпвуд принес им освежающее и дверь закрылась.
— Ладно, Аллан,— начал Джон Грант.— Давайте будем банальными и покончим с этим. Как вы намерены ее содержать?
На этот раз Торри посмотрел ему прямо в глаза. В его глазах плясало то, что было — /Грант был в этом уверен/ скрытым весельем.
— Я ожидаю, что меня назначат на хороший пост в Министерстве Внутренних Дел. Я по образованию — инженер.
— Внутренних Дел? — Грант задумался. Такой ответ удивил его — он как-то не думал, что такой парень был еще одним искателем теплого местечка.— Я полагаю, что это можно будет устроить.
Торри улыбнулся. Это была замечательная улыбка и Гранту она понравилась.
— Ну, сэр, это уже устроено. Я не прошу работы.
— О? — Грант пожал плечами.— Я что-то не слышал.
— Заместителем помощника секретаря по природным ресурсам. У меня диплом магистра по экологии.
— Это интересно, но я думаю, что слышал бы о вашем предстоящем назначении.
— Оно еще не является официальным, сэр. И не будет, пока министра Бертрана не изберут Президентом. В данный момент я в его штабе.-— Улыбка по-прежнему играла на его губах и она была дружелюбной, а не враждебной. Парень думал, что политика — это игра. Он хотел победить, но это была только игра. И он видел настоящие опросы, подумал Грант.
— А что именно вы
Аллан пожал плечами.
— Пишу речи, разношу почту, печатаю на ксероксе — да вы бывали в штаб-квартире избирательной компании. Я — тот парень, которому достается работа, которую не желает больше никто другой.
— Я начинал как мальчик на побегушках,— засмеялся Грант.— Но скоро я сам нанял такого на то, что некогда пожертвовал на партию. Больше они этого фокуса со мной не пробовали. Я полагаю, что для вас этот курс закрыт.
— Да, сэр. Мой отец — налогоплательщик, но платить нам сейчас весьма тяжело...
— Да.
Ну, по крайней мере, он был не из семьи Граждан. Детали Грант завтра узнает от Экридж, а сейчас важно было познакомиться с парнем поближе.
Это было трудно. Аллан был искренен и не напряжен и Грант был доволен, увидев, что он отказался от третьей рюмки; но им было не о чем говорить. Торри не имел ни малейшего представления о реальностях политики. Он был одним из детей-крестоносцев Бертрана и он собирался спасти Соединенные Штаты от людей вроде Джона Гранта, хотя он был слишком вежлив, чтобы прямо так и сказать.
«И я когда-то был таким же молодым,— подумал Грант.— Я хотел спасти мир, но насколько все тогда было иначе. Когда я был молод, никто не хотел положить конец Кодоминиуму. Мы были слишком счастливы покончить со второй холодной войной. Что произошло с великим чувством облегчения, когда мы смогли перестать беспокоиться об атомных войнах. Когда я был молод, мы думали только об этом, о том, что мы будем последним поколением. Теперь они воспринимают как должное, что у нас будет мир на веки веков. Неужели мир это такая малость?
— Впереди столько дел,—говорил между тем Торри.— Проект «Байя», тепловое отравление моря Кортеса! Они убивают всю экологию просто ради создания поместий для налогоплательщиков. Я знаю, это не ваш департамент, сэр, вы, вероятно, даже не знаете, что они творят. Но Липскомб слишком долго был у власти! Коррупция, особые интересы, настало время, чтобы мы снова получили истинно двухпартийную систему вместо положения, при котором маятник власти ходит взад-вперед для перемен и мистер Бертран самый подходящий человек, я знаю это.
Улыбка Гранта была натянутой, но он сумел улыбнуться.
— Едва ли вы ждете, что я соглашусь с вами.
— Да, сэр.
— Но, наверное, вы в этом правы,— вздохнул Грант.— Должен сказать, что я бы не возражал против ухода на покой, так, чтобы я смог жить в этом доме вместо того, чтобы навещать его только лишь по выходным.
«Какой в этом смысл,— подумал Грант.— Ему никогда не убедить этого парня, а Шарон хотела его. Торри бросит Бертрана после начала скандала. Да и вообще, какие тут объяснения? Проект «Байя» был создан в помощь синдикату налогоплательщиков в шести штатах, бывших прежде Мексикой. Правительство в них нуждалось, а они плевать хотели на китов и рыбу. Близорукие, да и Грант пытался уговорить их на изменение проекта, но они не соглашались, а политика — это искусство возможного».