Чейзер
Шрифт:
– Барон Сторм?
– переспросил он, когда я представился.
– Старый барон Джернон Сторм умер, а эрлингом Россарт сейчас владеет его сын и наследник Пьерен Сторм.
– Я младший сын Джернона Сторма. И приехал сюда по поручению мэтра Эдерли.
– Его светлость милорд Белзон Кадуорс не ждет гостей, - заявил наглец.
– Не угодно ли человеку, называющему себя сыном барона Сторма, пояснить, что привело его в замок милорда?
– Что привело?
– Я почувствовал сильнейшее желание съездить сопляку по морде.
– Повторяю для особо интеллектуальных особей: меня прислал маг по имени Эдерли. Еще раз повторить,
– Вам придется сдать ваши мечи и иное оружие, прежде чем вам будет позволено...
– Сдать мечи?
– Я спешился, подошел вплотную к оруженосцу.
– Нет уж, дружочек. Я лучше развернусь и уеду, а твой лорд пусть сам разгребает свои дела. Такое вот встречное предложение.
– Сеймон, пропусти этого человека!
– раздался громкий и властный голос.
Хозяин замка стоял на крыльце донжона, заложив руки за пояс. Рослый, могучего вида мужчина чуть за сорок с бледным лицом и великолепной окладистой бородой, которая вызвала бы зависть у любого хипстера.
– Милорд, - сказал я и поклонился.
– Я Белзон Кадуорс, шестнадцатый барон Орвик, - представился бородач.
– Ты сказал, тебя прислал Эдерли, верно?
– Истинно так.
– Клинки у тебя великолепные. Надеюсь, хозяин клинков достоин своего оружия.
– Об этом не мне судить, милорд.
– Слова, достойные воина. Добро пожаловать в замок! Следуй за мной, мои люди позаботятся о твоем коне.
Барон привел меня в большой зал донжона, место весьма примечательное, поскольку роскошь и убожество соседствовали тут самым причудливым образом. Колонны вдоль стен, на которые опирался свод, были из тесаного камня, с вмурованными в них железными поставцами для факелов или фонарей, а вот поперечные стропила были деревянными, потемневшими от копоти и жира: гобелены на стенах в промежутках между колоннами побили время и моль, чугунные решетки и таган в громадном камине были самой грубой работы. Бархатные скатерти на обеденных столах покрывали пятна, сами же столы были сколочены из неструганных досок и брусьев. Убитый земляной пол был посыпан тростником. Кресло лорда на каменном возвышении в центре зала тоже не отличалось изысканной работой, однако стояло на роскошном ковре. Несколько больших собак, разгуливавших по залу, зарычали, завидев чужака, но лорд громко свистнул, и они затихли.
– Садись, - Кадуорс показал мне на лавку у возвышения, сам сел в кресло.
– Если ты и впрямь сын старого Сторма, то можешь говорить со мной сидя.
– Благодарю, - я сел, положив мечи на лавку рядом с собой. Несколько секунд мы молча смотрели друг на друга.
– Эдерли нашел необычного наемника, - сказал, наконец, Кадуорс.
– Моя родословная не должна смущать вас, сэр.
– Я буду говорить с тобой как равный с равным. Эдерли объяснил тебе, в чем суть дела?
– Нет. Лишь сказал, что в ваших владениях происходят нехорошие вещи.
– Нехорошие!
– Кадуорс усмехнулся.
– В Кадуорсе, Болье и Аджизене вряд ли найдется человек, мужчина, женщина или ребенок, которые в последние два месяца спокойно спали бы хоть одну ночь! Даже я за стенами замка чувствую себя неуютно. Особенно когда слышу по ночам вой Стаи.
– Стая? Что за Стая?
– Этого не знает никто. Ее первой жертвой стала семья Моро, прежнего эшевена Кадуорса, все семь человек. После были еще погибшие.
– Звучит страшновато.
– У меня появилось ощущение, что проклятый Эдерли опять втравил меня в дерьмовую историю.
– Уничтожить Стаю?
– Уничтожить?
– Барон невесело рассмеялся.
– Это не так просто, молодой мастер. Одному тебе это не под силу. Есть другой способ.
– Какой же?
– Нужно найти того, кто мог наслать Стаю на мои земли. Покончив с ним, мы избавимся от тварей. Для того я и хотел нанять этого прощелыгу Эдерли. Но он прислал тебя.
– Понятно. Полагаю, у этой истории было какое-то начало, милорд?
– Было. Два месяца назад в Кадуорсе была изобличена и казнена ведьма. В первое полнолуние после ее казни пришла Стая.
– Милорд думает, что это месть?
– Неважно, что я думаю, - неожиданно грубо ответил лорд Кадуорс.
– Стая пришла в мои земли, и убивает моих людей. Покончи со Стаей, и наградой тебе будет двести денариев и моя вечная благодарность. Вот, возьми, это задаток, - барон стянул с правой руки черную перчатку из узорной кожи, запустил пальцы в кошель на поясе и подал мне несколько золотых.
– О размере награды Эдерли можешь не говорить.
– С чего начать?
– Поговори с новым эшевеном в Кадуорсе и нашим священником, отцом Парисом. Если нужна какая-то помощь, сразу иди ко мне, получишь все, что необходимо. И поспеши - новое полнолуние случится уже через четыре дня. Мы и так потеряли очень много времени.
***
Дом эшевена находился в центре Кадуорса, недалеко от сельского храма. Дверь мне открыл старший сын хозяина. Сам эшевен, могучий лысый человек с взлохмаченной бородой, был в горнице, переливал содержимое маленького бочонка в глиняные кувшины. Судя по запаху, перебившему все прочие сомнительные ароматы в доме, в бочонке была крепкая брага. Мой визит его совершенно не обрадовал.
– Его милость прислал, говоришь?
– спросил он, выслушав меня.
– Коли так, то спрашивай, чего знаю, расскажу. Только немногое мне известно, сразу говорю.
– Про ведьму расскажи. Что за ведьма?
– А чего про нее рассказывать? Жил у нас в Кадуорсе старикашка Жермон с двумя сыновьями. Когда война с Висландом случилась, барон Белзон обоих сыновей в свой отряд взял лучниками, да так они с войны и не вернулись. Убило их обоих. А еще через год Асель эта пришла с младенцем на руках - вроде как один из сыновей старика любовь с ней крутил и от той любви дочку они прижили. Так и зажили у Жермона. Потом старик помер, а Асель с Миу остались в его доме.
– С чего решили, что она ведьма?
– Так много ума не надоть, чтобы догадаться. Красивая была, стерва, в наших краях таких красавиц сроду не водилось. Волосы цветом что старый мед, брови соболиные, глаза синие, как небо, от их взгляда прям голова кружилась. Почитай каждый мужик в Кадуорсе, что женатый, что холостой, к ней клинья подбивал, только напрасно.
– Ты тоже подбивал?
– Не, мне моей старухи хватало, - я понял, что эшевен врет.
– Да и не хотел я дураком прослыть. Асель женихам этим в лицо смеялась и говорила, что лучше с боровом спать ляжет, чем с ними. И еще в травах понимала толк. Врачевала хорошо, особливо детишек. И бабы к ней бегали за зельями своими бабскими разными. Деньги у нее водились, а где брала, неведомо. Не иначе, за снадобья колдовские хорошо ей платили.