Чикатило. Явление зверя
Шрифт:
– Вы точно психолог, а не юрист? – поинтересовался Кесаев, забирая документ и убирая обратно в папку.
Витвицкий понуро молчал, запал у него иссяк окончательно.
– Хорошо, свободны.
Мужчина поплелся к двери. Казавшееся невероятным открытие, переворачивающее все дело совсем в другую сторону, разбилось о непробиваемую стену.
– Капитан! – окликнул Кесаев.
Витвицкий обернулся.
– Все, что вы мне сейчас изложили, подготовьте до вечера в письменной форме, – неожиданно мягко сказал Кесаев и, видя, как на физиономию Витвицкого возвращается
Чикатило остановился у кабинета начальника, постоял секунду, будто собираясь с мыслями: с чего это начальство под конец рабочего дня на ковер вызвало? Одернул пиджак, постучал и тут же, не дожидаясь ответа, распахнул дверь.
Начальник что-то писал. На стук и звук распахивающейся двери вскинулся, готовый спустить собак на самовольного визитера, но передумал, увидев Чикатило.
– А, Андрей Романович. Заходи, садись.
Мужчина прошел к столу, сел напротив начальника. Трепета перед хозяином кабинета он явно не испытывал, вел себя спокойно и уверенно. Начальник протянул ему через стол руку, Чикатило ответил на рукопожатие.
– Как семья, как дети? – живо осведомился начальник.
– Спасибо, все хорошо. Живы, здоровы.
– Сколько твоим, напомни?
– Сыну четырнадцать только исполнилось, дочке – восемнадцать.
– Большие уже… хотя… В этом возрасте глаз да глаз… Кстати, слышал? Поймали этих, которые детей по лесополосам насиловали и убивали.
– Поймали? – удивленно вскинул брови Чикатило.
– Да, у меня кум в прокуратуре, так он рассказал – двое, оба признались. И как таких тварей земля носит, а?
– И не говорите.
Решив, что посторонних разговоров достаточно, начальник сменил тему:
– Тут такое дело. Знаю, что ты в прошлом месяце в командировке был, но послать больше некого, а ехать надо – запчасти к насосам застряли в Новошахтинске. И потом – ты же у нас спец по этим делам, а? – он рассмеялся слегка натянуто, как человек, не привыкший, но вынужденный просить. – Умеешь же из-под земли доставать, а?
Чикатило улыбнулся, скромно развел руками, мол, да, умею, что есть, то есть.
– Ну, в общем, ты не возражаешь? – скорее утвердительно спросил начальник.
– Надо – значит, надо, Иван Трофимович.
– Ну и добре. Иди в отдел кадров, возьмешь командировочное, у Опанасюка в отделе накладные и все прочую бухгалтерию. Ну, ты знаешь, – было видно, что мужчина внутренне выдохнул, испытал облегчение, что все так просто и удачно решилось. – А как вернешься, два дня отгулов к отпуску, договорились?
– Спасибо, лишними не будут, – пожал на прощание протянутую начальственную длань Чикатило.
За окнами давно стемнело. В здании УВД Ростовской области оставались в такое время только дежурные. Да еще горел свет в кабинете, выделенном местным руководством Кесаеву.
Тимур Русланович сидел за столом над папкой с документами и задумчиво курил. Причем курил давно и много, о чем свидетельствовала массивная хрустальная
А задуматься было о чем. От навязанного начальством в Москве психолога неожиданно вышла польза. Витвицкий нашел ключик к тому, что тревожило Кесаева. И если до разговора с капитаном все было на уровне ощущений, то теперь нестыковки стали видны невооруженным глазом.
Следователь встал из-за стола, прошел к темному окну и вгляделся в ночь.
Нет, вопросов меньше не стало и ответов не сильно прибавилось, но неоднозначность дела, как бы ни пытался доказать обратное Ковалев, вылезла наружу и царапала глаз.
Тимур Русланович затянулся. Сигарета дотлела практически до фильтра. Кесаев вернулся к столу, вдавил окурок в переполненную пепельницу, взял чистый лист бумаги и крупно написал на нем: «НОЖ». Подумал и поставил рядом знак вопроса. Затем ниже написал: «ЦАРАПИНА», поставил против этого слова восклицательный знак и потянулся за сигаретами. Но пачка «Явы» оказалась пуста. Скомкав мягкую пачку, Кесаев бросил ее в корзину и решительно поднялся из-за стола.
Хватит на сегодня. Пора возвращаться в гостиницу. Иногда полезно отдыхать.
– Внимание, внимание! Электропоезд Ростов-на-Дону – Новошахтинск прибывает на первый путь, – с потрескиванием вещал из динамика голос диспетчера. – Повторяю, электропоезд Ростов-на-Дону – Новошахтинск прибывает…
Голос потонул в грохоте колес, шипении открывающихся дверей. Из прибывшей электрички на перрон повалили суетливые пассажиры, смешиваясь с теми, что ожидали прибытия. Люди спешили по своим делам, среди них в толпе, ничем не выделяясь, шагал Чикатило. В плаще, в шляпе, с портфелем в руках. Взгляд его равнодушно скользил по окружающим людям. Как и другие, он тоже спешил по своим делам – надо было решать вопрос с застрявшими насосами.
Вместе с остальными пассажирами Чикатило двигался к зданию вокзала с яркой, броской надписью «НОВОШАХТИНСК». Именно тут он и заметил девушку-бродяжку. Несимпатичная, неряшливо одетая, с разбитой губой, красным обветренным лицом, как это бывает у людей, подолгу бывающих вне помещений, она стояла у фонарного столба с потертой хозяйственной сумкой.
Девушка следила за урной. Выждав, когда один из пассажиров выбросит бутылку из-под лимонада «Буратино», бродяжка направилась к урне. Воровато оглянувшись, выудила заветную бутылку и быстро сунула ее в хозяйственную сумку. Звякнуло стекло о стекло, видимо, это был не первый за сегодня улов.
Чикатило замер, стекленея взглядом, несколько секунд разглядывал бродяжку, затем резко сменил направление, подошел ближе и остановился в нескольких шагах от урны:
– Здравствуйте.
Девушка мрачно посмотрела на дядьку в шляпе и довольно грубо спросила:
– Шо надо?
– День сегодня хороший… – начал было Чикатило, но бродяжка была явно не настроена на светские беседы.
– Отвали, мужик. Без тебя тошно.
– Не нужно грубить. Как тебя зовут?
– Как надо. Отвали, сказала, – отшила девушка.