Чили
Шрифт:
«Элль, не пугайте. Что за горе-шефа вы себе нашли? На каком краю света вы сейчас, что салат из мяса птицы остывает налету?»
«Может, им просто было не до салата? Хотелось бы надеяться!»
«А сладкое он не умеет делать? Или делать сладко?»
«Что за бездушный мужчина? Как можно заставить мерзнуть такую девушку? Чем он занят, что у него хватает времени только швырнуть лосось на тарелку и похоронить его под васаби?!»
«Элль, вы ему дадите шанс?»
А
Взгляд упал на гору пакетов в углу у шкафа. Но рот сам собой приоткрылся совсем от другого: на тумбочке напротив стояла коробка. Отложив ноутбук, я осторожно подползла к краю кровати и протерла глаза – парфюм! Спустила ноги на пол и приблизилась к подарку, будто это была бомба. «Бомбой», как оказалось, это было лишь однажды – в две тысячи седьмом, когда «Артизан» выпустил этот парфюм – «Джатаманси». Я взяла коробочку, покрутила, силясь понять – к чему? В одном из пакетов обнаружилась еще более обескураживающая подборка – стеклянные флаконы с шампунем, гелем для душа и прочим. В другом – одежда и нижнее белье… Все говорило о том, что Киран запомнил обо мне многое. Только зачем? Было такое ощущение, что меня завели, как домашнюю зверушку, накупив разом все, что могло понадобиться для здоровой и счастливой жизни. При этом мнение зверушки не учитывалось.
В доме было тихо.
Я прошлепала голышом в ванную, привела себя в порядок, воспользовавшись подарками, потом долго выбирала белье… Киран провел полночи именно в магазине женского белья? Как он умудрился подобрать все с точностью – оставалось загадкой. Дорогое, безумно красивое, приятно холодящее кожу и, казалось, возбуждающее даже само по себе, аж дух захватывало!
На дне пакета обнаружилась упаковка никотиновых пластырей. Фыркнув, я закинула их обратно, подхватила со столика сигареты и крутанула ручку двери – оказалось не заперто. Но запах свежесваренного кофе впервые оборвал все надежды на счастливый новый день – за столом сидел Киран. А перед ним лежало два пистолета.
Я с тоской глянула на дверь и переложила пачку сигарет из одной руки в другую, протерев о штанину вспотевшую ладонь.
– Пластыри не нашла? – хмуро поинтересовался он и повернулся ко мне.
От его взгляда каждый волос на теле, казалось, встал дыбом, и солнечное утро вмиг показалось глубоким вечером.
– Нашла, – стиснула пачку, так и не определившись с направлением.
– Тогда в чем проблема? – он вдруг резко поднялся и направился ко мне. Не успела я отшатнуться, как он подхватил меня под бедра. Пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. В груди все оборвалось, будто меня скинули с высоты. А Киран устроил меня на столешнице и втиснулся между моих разведенных ног. – Просто помолчи, – уткнулся мне в шею, сжимая в объятьях. Одна рука скользнула между лопаток вверх, вторая ощутимо сдавила ребра. Он вжал меня в себя так, что я едва дышала, боясь пошевелиться и всколыхнуть мысли в голове. «Просто помолчи» – хороший совет. И я молчала, слушая его медленное спокойное дыхание на шее, пока оно вдруг не начало продираться внутрь и падать тяжелым горячим желанием в живот. Незнакомое – и от того пугающее – чувство запустило механизмы самозащиты. Я зашевелилась, рвано вздохнув, но он не выпустил.
– Пусти, – прошептала упрямо.
– Нет, – его губы скользнули по шее и легко прихватили мочку уха, снова вводя в оцепенение. Тело отреагировало острее, я едва подавила стон, прикусывая губу. Но ум
– Если я шлюха, это не значит, что тебе можно…
Он медленно отстранился и взглянул на меня так, что показалось – пристрелит. Взгляд Кирана стал таким темным и злым, что сейчас я точно не сомневалась – лучше быть от него подальше. Он наклонился почти вплотную, касаясь своими губами моих:
– Я не буду повторять, Элль, поэтому слушай и запоминай: ты – моя шлюха, – хрипло прошептал и прихватил мой подбородок зубами. Я дернулась, но он запустил пальцы мне в волосы и сжал их, не позволяя мотнуть головой, – можешь вырываться, злиться, орать… – он скользнул носом по моей натянутой шее. Его дыхание стало тяжелым и рваным, и я прикрыла глаза, не понимая сама, от страха или предвкушения, – ты никуда не денешься. Я не отпущу больше.
– Ты тронулся… – уперлась руками в его грудь, еле соображая.
Он замер, тяжело дыша, и неожиданно выпустил. Стало холодно, и я съежилась, обхватив себя руками. А Киран отошел к столу и оперся на него руками, свесив голову:
– Сегодня ночью убили Дика…
Я уже собиралась слезть, но замерла.
– Что?..
– Он был другом моего отца, Элль… – Я не верила ушам, вытаращившись на спину Кирана. – Дик прятал тебя все это время, не давая подобраться тем, кому не надо.
– Мне говорили, что ты – именно тот, кому не надо! – повысила голос. Хоть мы говорили, ощущение навязчивой липкой тишины давило.
– Нет, Чили, – усмехнулся он, наконец, оглядываясь на меня. – Тебя берегли не от меня… А для меня.
Я моргнула, медленно опуская ноги на пол.
– Дик… все это время… был за тебя? – пыталась хоть что-то разложить по полочкам, но пока что все это напоминало пазл с категорически отказывающимися стыковаться краями.
– Мы не на стороне закона, – он потянулся за глоком и убрал его за пояс под футболку.
– Но я думала, меня прячет правительство…
Второй пистолет остался лежать.
– Так и было, Дик ведь агент ФБР. Садись, я сделаю завтрак.
Я растерянно прошла к столу.
– Как это произошло?
– Застрелили на парковке у дома.
До меня начало доходить… Дик мне нравился. Мягкий и доброжелательный, всегда казалось, что он искренне переживал за меня. А еще он всегда беспокоился о Кролике, и нанимал специальные службы, чтобы перевезти коня максимально благополучно. На самом деле, я мстила всем этим агентам, чтобы те кочевряжились с лошадью. Но Дик ни разу не выказал недовольства. Он же и договаривался всегда о стойле, осмотрах и прочем, не говоря мне ни слова о том, что вообще-то таскать за собой коня – дурь редкого пошиба. Но месяц назад я сдалась и предложила забрать ему Кролика на время к себе, и после Майами мы решили, что перевезем его в последний раз…
– Зачем тебе столько пушек? – подняла взгляд.
Киран ответил не сразу:
– Те, кто когда-то убил отца, очень боятся, что я вернусь, – он поставил на печку кастрюлю и налил молока. – Поэтому одной защищаться, другой… мстить.
– И… ты уже кому-то отомстил?
– Да, – обернулся он. – И я буду убивать виновных дальше, Элль. Тебе все правильно про меня говорили.
Только сейчас до меня дошло, насколько я не верила словам агентов о нем.
– Зачем? – я медленно привстала. – Зачем убивать? Ты не вернешь этим отца… – Киран даже не обернулся. Спокойно открыл шкаф и принялся что-то искать. – Киран!