Чингисхан. Сотрясая вселенную
Шрифт:
Придётся тратить время на сестру, в успех которой Эйрих не особо верил, но...
«Дополнительный заяц стоит усилий», — подумал он.
/3 сентября 401 года нашей эры, Западная Римская империя, провинция Паннония/
Эйрих, как всегда, с утра пораньше, упражнялся. Сейчас он тягал камни, следуя примеру опытных борцов, коих всегда держал в своём стойбище — если было надо кому-то сломать хребет или развлечь себя ожесточённым борцовским поединком.
Это ведь
В борьбе он разбирался, так как был большим любителем посмотреть на особо знаковые поединки настоящих легенд борьбы...
И было бы греховно пренебрегать такими знаниями в личном развитии. Поэтому сейчас он держал спину прямо и поднимал самый лёгкий камень, чтобы разогнать кровь.
— Не видели Дикинея? — подошла к дому некая женщина, одетая бедно. — Ты... Эйрих, да? Ты не видел моего мужа?
— Не видел, — ответил Эйрих. — А что, он пропал?
Сидевшие у ограды Видимир и Валамир напряглись и сбледнули с лица.
— Уже который день не видел никто... — обеспокоенно пожаловалась женщина. — Где твои родители?
— Отец в бражном доме, мать внутри, — ответил Эйрих.
Женщина вошла в дом, а Эйрих продолжил тягать камень, как ни в чём не бывало.
— Это кто такая? — спросил Валамир.
— Видимо, жена дяди Дикинея, — вздохнул Эйрих.
— Это тётя Ильда, — сообщил Видимир. — Я бывал у них пару раз... Гизел, сын дяди Дикинея — мой друг.
— Да-да, — хмыкнул Эйрих. — Теперь, думаю, дружба не заладится. Если растреплешь, что видел — тебе конец. Понял меня?
— Понял, — ответил Видимир, опустив голову.
— Это и тебя касается, Валамир, — посмотрел на другого брата Эйрих.
Старательно потягав камни, Эйрих дал себе час отдыха, после чего вновь приступил к изнурительному натяжению тренировочного лука. Нужной силы ещё нет, но она обязательно придёт, со временем.
В полдень вернулась Эрелиева, довольно улыбающаяся и держащая за плечом тушку жирной куропатки. Сейчас самый сезон — опадают плоды с кустов и у дичи полно пищи, что способствует накоплению жира. Осень — это самый благодарный сезон для лесных жителей. А зима — это самый суровый сезон, склонный отнимать жизни.
И Эйриху до сих пор было непонятно, как они будут жить зимой. Запасов нет, а он знал, что оседлые народы делают запасы, скота нет, ничего нет. Они будто живут одним днём...
Раньше всё как-то разрешалось - охота не прекращалась ни на день, но теперь, когда стало ясно, что добычи перестало хватать даже волкам, уверенности в успешном преодолении зимнего периода не было даже у Эйриха, который
— Удачная охота, — похвалил сестру Валамир.
— Да, удач... — заговорил Видимир.
Видимо, эти двое рассчитывают на свою долю, в счёт доброго отношения.
— Не спугните удачу, бестолочи, — пресёк происходящее Эйрих. — Чем клянчить еду у сестры, лучше бы сами тщательнее ставили силки.
Эрелиева, с видом римского триумфатора, вошла в дом. Минут десять её не было, Эйрих продолжал заниматься с камнем, а братья занимались ерундой. А вот когда сестра вышла из дому, на неё было невозможно смотреть без сочувствия: слёзы текут двумя ручьями, глаза покраснели, потекли сопли и вообще, чувствовалось, что за этим всем стоит вселенская обида.
— Что случилось? — без особого интереса спросил Эйрих.
— Ы-ы-ы... Мама... Ы-ы-ы... — зарыдала Эрелиева. — Забрала... Ы-ы-ы... Курочку забрала и отдала... А-а-а-а!!!
Не справившись с чувствами, девочка убежала в расположенные у дома кусты.
Эйрих бросил камень на землю и решительно вошёл в дом.
Он застал картину как Тиудигото приобняла Ильду, утирающую слёзы и тихо скулящую в горе.
— Как это понимать? — спросил Эйрих. — Зачем ты отняла добычу у Эрелиевы?
— Страх потерял, Эйрих? — вместо ответа спросила Тиудигото.
«Действительно, что это я?» — задумался он. — «Ох, назад дороги уже нет».
Он прошёл к очагу и взял лежащую там куропатку. Незамедлительно последовала реакция — Тиудигото подлетела к нему и дала смачную оплеуху, отправившую его в непродолжительный полёт.
— Не смей ничего трогать в этом доме, без моего разрешения, — процедила мать. — Я вас родила — я решаю, как у вас всё будет! Запомнил?
— Да, запомнил, — ответил Эйрих.
— Вечером готовь задницу к розгам, — недобро усмехнулась Тиудигото. — У Ильды трагедия, а ты думаешь только о своих кишках!
Эйриху было абсолютно плевать на Ильду и её детей, потому что Дикиней умер совершенно не просто так. Будь этот любитель мальчиков чуточку осмотрительнее, может, сейчас был бы живым.
Кивнув своим мыслям, Эйрих вышел из дома, почесал лоб, получивший только что, за необдуманные и импульсивные действия, знатную оплеуху.
Отработав весь день, Эйрих дождался прибытия отца, после чего получил законных смоченных розг. Зевта разбираться не стал: сказано, что есть проступок — Эйрих готовит задницу.
Спать мальчик ложился на живот, потому что сидеть, в ближайшие дня три-четыре, не сможет.
Охая и ухая, он разместился у очага наиболее удобно, после чего почувствовал прикосновение к своему правому плечу.
— Спасибо, Эйрих... — шепнула ему лежащая рядом Эрелиева.
Вроде бы ерунда — он просто хотел восстановить справедливость, но слова благодарности от сестры были приятны. В последние дни он переоценил её ценность. Возможно, необязательно продавать её подороже, как только станет пригодна на выданье.