…а еще Божий дар перепутать с яичницей,а еще разогреть конформизм на конфорке,в личных целях мешок подобрать околичностей,контур жалкой судьбы угадать на конторке.В вальсе то ли печальном, то ль уморительномкружит злое ничтожество в паре с событием,время стрелками лязгнет, над всеми смотрителем:праздник кончен, на выход, плебеи!С отбытием!
23 сентября 2003
«Одна и в Пизе, с падающей башней…»
Одна и в Пизе, с падающей башней,карт ненавистница, и гидов, и маршрутов,бредет, ища как будто день вчерашний,сама – вчерашний век как будто.
2 октября 2003
«У
всех полубандитские дела…»
У всех полубандитские дела,торопятся направо и налево,закушены любые удила,а глянешь – так король и королева.Стаканами чужую хлещут кровь,закапав белоснежные манжеты,но тетя Ася, общая свекровь,отмоет тайдом или же кометом.И так опять сначала без конца,и выгода утробу выедает,и никакого милого лица,и птичка никуда не вылетает.Прости меня, поэзия, за то,что из садов твоих на улицу бежала,за полу легкого полупальтохватала злоба дня.Рука дрожала.
18 октября 2003
«Колдунья на ровном на месте…»
Колдунья на ровном на месте,чувствилище гулов подземных,убежище ветров предзимних,невольник по страсти и чести,в себя погружаясь, как в воду,очнется в другом измереньеи, сердца уняв замиранье,вдруг выругается для виду.Опорных три буквы заело.Запьет остальное рассолом,где норма и форма распылом,а Золушка с ликом зоила.Впотьмах в небесах куролесит,опробуя грубые песни,скандируя жесткие басни,шедевр на шедевре при свете.
28 декабря 2003
«Звенела музыка в саду…»
Звенела музыка в садуТаким невыразимым горем.Свежо и остро пахли моремНа блюде устрицы во льду.Анна АхматоваЛежали устрицы во льду,диск желтый красным наливался,нас океан почти касался,лежали устрицы во льду.Звенели устрицы во льду,декабрь пылал жарой за тридцать,всё вне традиций за границей,звенели устрицы во льду.Сияли устрицы во льду,и это было, было с нами,слепыми розовыми снамисияли устрицы во льду.Сверкали устрицы во льду,две тысячи четвертый ждали,мы были счастливы едва ли,сверкали устрицы во льду.Темнели устрицы во льду,и океан сливался с небом,и красный шар ловился в невод,и это было, как в бреду.И остужали жаркий ротнам охлажденные моллюски,все было как-то не по-русскии было жаль нас, как сирот.
30 декабря 2003
Тепловой удар
Прыг-скок, прыг-скок,движемся в Бангкок,по правой стороне,как принято в стране,а собаки тощиележат на площади,им жарко,их жалко.Отдельно сидит сиамская кошка,и сидят ананасы в земле, как картошка.Теперь проехали пагоду,жаркая погода надолго.Каменный мешок —обесчеловеченный Бангкок.А где же населенье —а населенье внутри,в лавках столпотворенье,заходи и бери.Глазеть на чужой товар,на жизнь чужую глазеть,включиться в мировую энергосеть —и получить тепловой удар.
2 января 2004
Воспоминания
1
Он уезжал впервые в страну Таиланд,а я не знала, что влюблена,а влюбленность доходила до самых гланд,и словно белена была она.А потом он вернулся, и было его не узнать,больно поцеловав, ничего не сказал,а я рыдала, не умея понять,а он отошел, как поезд, покидавший вокзал.А теперь и я улетела в Таиланд вослед,я ищу его след и не нахожу нигде,потому что ни на тайской, ни на чьей земленас больше нет.А я ищу свои
двадцать летв мертвой и живой воде.
2 января 2003
2
Какая-то улица с движеньем бешеным,гостиница с молодежными номерами,не говорят о веревке в доме повешенного,и мы двое со смеху там умирали.Умирала я. Он травил анекдоты.Мы сидели в ресторане типа столовки.Мне было страшно до икоты,и я боялась выдать себя жестом неловким.Он привез меня туда обглодать мою муку,грузовики за стеклами скрипели тормозами,а он не умолкал ни на минуту,а я смеялась с растерзанными глазами.Мы ели холодное с горячим и надирались,И он лечил меня смехом как лучший лекарь,утром мне был объявлен диагноз,а днем началась эта потеха.
3 января 2004
3
Школьный друг мой Наталья,видя, какие времена настали,схватила руль в лапыи повезла на юго-запад.Там жил диагностированный шизофреник,за визиты он не брал денег,а брал медом, вареньем и патокой, —его мозг требовал сладкого.Он был ясновидящий и слегка раскосенький,с обостреньем по весне и по осени,и тогда ложился в больницу,обостренно видя, что кругом творится.Как-то весной нашли убитой врачиху,и заплаканный медперсонал обратился к психу:кто это сделал, милиция в затрудненье.Ее сын убил, запросто отвечал гений.Мы ввалились с дарами, от которых клеило рот,а он был счастлив, как идиот,Он попросил сесть прямо в хлам,а я затряслась, будто пришла в храм.Книги и вещи были свалены в кучу,исчерканных страниц он разбрасывал тучу,и, запихивая в рот липучую массу,опровергал Гегеля с Марксом.Он говорил, что первична не материя и не идея,а энергия.А в стакане никла орхидея.Он бросил на стол колоду карт —и последовал артефакт.Одна черная карта легла не туда,и он сказал: вас ждет жестокий удар,а я, сказал, извините, устали принялся считать вслух до ста.Я невольно схватилась за карту рукою босой.Он сказал: вы сделали так, что удар пройдетпо косой.Так мы мерялись силой с ним,или с судьбой, или с Кем-то самим.Псих говорил, что посетительница слаба,но за ней стоит, нависая, судьба,как нелепо и странно – языком он молол, —что вы дерево и у вас сильный ствол,от вашего дерева пойдут ростки.А я загибалась от тоски.Было это давно, лет сто тому.И все вышло так, как виделось его уму.
4 января 2004
4
Джин с тоником. Нам тридцать лет.Аэроплан летит в зеленую Канаду.Он сходу затевает клоунаду,я весело смеюсь в ответ.Отель не бедный, фраки и ковры,вина залейся, равно как и пищи,судьбы дары для сказочной игры.Стук в дверь – он на пороге, принц и нищий.И оба, как щенки, дрожат,он на колени падает внезапно,к моим коленям нежностью прижат,и оба знаем, что дороги нет обратно.А между тем, она была, была,обратная дорога дорогая,другая дома игрока ждала,в свою игру рискованно играя.Сначала бросить, а потом вернуть —классическая женская привычка,а что не выдохнуть и не вдохнутькому-то – вот замок и вот отмычка.Джин с тоником. Нам тридцать лет.Все кончено. Пустеют ринг и сцена.И это первая моя измена,и первая измена мне вослед.
11 января 2004
5
Как яростны и глухи,под треск сухой пощечин,сходились в круг старухии не старухи, впрочем.Кто жив, а кто-то помер,а пол мужской и женский,у каждого свой номер,свой счет-расчет вселенский,на рубль и на копейку,и бабий гвалт сорочий —занять собой скамейку,согнав оттуда прочих,лихой разбойный посвист,то ль поздний, то ли ранний…Строчит больная совестьжанр воспоминаний.