Численность населения 257 человек

Валле Гектор

Шериф Сент-Клауд складывает весь консервированный суп.

— Что-нибудь еще?

— Нет, на этом все!

— Готов?

— Ведите, шериф!

И сев в патрульную машину, они направляются в участок.

Когда они добираются до участка, шериф решает не проводить Смотрителя в комнату для допросов. Ей хочется, чтобы он чувствовал себя в «безопасности». Она усаживает его за стол и протягивает чашку кофе.

— Сахар?

— Пятьдесят на пятьдесят… Если можно!

— Конечно…

Наслаждайся.

Анджелина улыбается. Она протягивает ему сахарницу, и Смотритель сыпет его в кофе.

— Спасибо!

— Не за что, Смотритель…

— Джон…

— Я долгие годы не называла тебя Джоном…

— Знаю…

— Ладно… Джон…

— Что все это значит, шериф?

— Просто хочу поговорить…

— О чем?

Джон делает глоток кофе.

— Ты продолжаешь стирать краску с Честера, верно?

— Ага… Вы же видели!

— Но поймать тех, кто это делает, никак не удается…

— Они очень осторожны…

— Или…

— Или?

— Или… никто не рисует лица!

— Шутите, верно? Вы же видели разукрашенное лицо Честера!

— Нет. Я видела, только когда ты наполовину смывал его.

— К чему вы клоните?

— Именно ты уродуешь статую!

— Для чего? Чтобы сверхурочные получать?

— Нет… Чтобы похвастаться своими убийствами!

Смотритель Джон смотрит на нее и улыбается.

— Вы этого не докажете!

Анджелина щурится. Это ответ вовсе не невиновного человека.

— Помнишь, когда сказал, что кто-то испортил камеры, установленные, чтобы поймать преступников?

— Да, и?

— Я установила еще одну. Не поверишь, что она записала!

Он улыбается.

— Эта запись лишь докажет мою вину в порче общественного имущества… Это небольшой штраф или общественные работы. То, что я сам отмываю статую, сочтется за общественные работы…

— В лицах, нарисованных на Честере, прослеживается некое сходство с убитыми клоунами! Если ты не экстрасенс…

— Верно! Полагаю, единственный свидетель, который может сказать, как выглядели лица до того, как их смыли… это… Я! И вот что я думаю, но могу и ошибаться… Все эти клоуны для меня на одно лицо! — он встает и выпрямляется. — И у вас НЕТ никакого видео, где я рисую то, что не убрал! Все, что у вас есть — косвенные улики! Нет ничего, чтобы доказать мою вину. А раз ничего нет… Я отправлю оплаченную квитанцию на штраф!

Смотритель направляется к двери. Мэттьюс хочет задержать его, но Анджелина качает головой. Она знает, что у них нет улик, чтобы задержать его.

— И еще, шериф, — произносит Смотритель у двери.

— Да, Смотритель?

— Спасибо за кофе!

— На здоровье!

Смотритель улыбается, махает и выходит.

— Разве нельзя использовать

видео, где он портит статую? — спрашивает Мэттьюс.

— Нет никакого видео! Я блефовала!

Шерифу нужно что-то, что свяжет Смотрителя с убийствами клоунов в городе, но без доказательств у нее связаны руки. Она звонит доктору Мендезу.

— Да, шериф?

— Мне нужно что-нибудь, хоть что-то по делу серийного убийцы клоунов. Что-то по оружию, которое использовалось в преступлении киллером!

— Как раз этим и занимаюсь!

* * *

Позже вечером в другой части города Дэвид выходит на городскую площадь. Он оставил Эми дома после того, как обсудил с ней идею «художественной постановки», где он рисовал панно, а Эми дышала огнем, чтобы сделать краску ярче. Краска пропитана разными растворами, которые при воспламенении меняют цвета, от чего создается новый «динамичный» кусочек рисунка. Идея прекрасная, и они проверяют некоторые варианты, изучая полученные при воспламенении цвета.

Сейчас Дэвиду нужно прогуляться, проветрить голову и придумать свой рисунок, чтобы потом изобразить его.

Вот тогда он и замечает на площади прислоненную к статуе Честера лестницу. Рядом никого нет, и он не понимает, почему кто-то оставил ее. Он подходит и осматривает статую. Следов вандализма нет. Все же ему кажется, что следует предупредить об этом шерифа. Он тянется за телефоном, чтобы написать ей и отправить фото.

— Черт! — думает он. — Я забыл телефон дома! — и спешит обратно.

Вот только не знает одного… за ним следят!

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

Она входит в клуб, и все взгляды обращаются к ней. Рост около ста семидесяти сантиметров, миниатюрная, с длинными светлыми волосами, обрамляющими ее лицо и спадающими на плечи. Подняв руку, она смахивает волосы в сторону от лица, открывая самые глубокие голубые глаза, которые когда-нибудь существовали. На ней обтягивающее платье, подчеркивающее все ее изгибы от груди до бедер. Каблуки-шпильки издают цокающий звук, пока она проходит по танцполу к бару, вставая рядом с Бо, который сидит и потягивает пиво.

— Джек… неплохо! Сделай двойной!

Бо поворачивается и смотрит на нее. Он изучает ее, скользя взглядом по телу.

— Мне то же, что и ей!

Бармен подает им рюмки, и они осушают стаканы и ставят их на стойку.

— Кто ты, черт возьми? — задает вопрос Бо.

— Ты чертовски хорошо знаешь, кто я! — отвечает Анджелина, садясь и скрещивая длинные, стройные ноги.

Она подает бармену знак, чтобы он повторил заказ.

— Шериф Сент-Клауд, почему… вы без формы?

— Я не всегда ношу форму, иногда и волосы распускаю!