Число зверя
Шрифт:
– Давайте, – согласился Зеб. – Всем приготовиться к…
– Зебадия! – перебила его моя дочь. – Неужели ты не хочешь посмотреть на короля Артура и его рыцарей?
– Капитан Дити, это был не рыцарь короля Артура. На нем была кольчуга.
– Мне тоже так показалось, – согласилась моя возлюбленная. – Но я больше смотрела на его щит с гербом. Черненое поле, справа наискосок серебряная полоса, вверху солнце с короной, оба золотые.
– Сэр Модред, – решила моя дочь. – Так и знала, что это нехороший человек.
– И убить этого великолепного коня-тяжеловеса? Дити, такие доспехи начали делать не раньше пятнадцатого века, через девять или десять столетий после короля Артура.
– Тогда почему у него был щит с гербом Модреда?
– Шельма, это в самом деле герб Модреда?
– Не знаю, я сказала, что видела. Не слишком ли вы придираетесь к этой кольчуге из-за того, что она не из того времени?
– Но история гласит, что…
– В этом все дело, Зебби. Камелот – не история, это литература.
– Все, я заткнулся, – медленно произнес Зеб.
– Зебби, берусь высказать предположение, что тот вариант Камелота, в который мы попали, – мозаика из всех наших представлений о короле Артуре и Круглом Столе. Я свои почерпнула у Теннисона и внесла поправки, когда прочла «Смерть Артура». А у тебя они откуда?
– Из Марка Твена – «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура». А у тебя, Джейк?
– Зеб, – сказал я, – по-видимому, действительно существовал некий король или полководец, которого звали Артур или, возможно, Артуриус. Но большинство людей знают о короле Артуре по книгам, которые имеют лишь отдаленное отношение к какому бы то ни было реальному персонажу. Мои любимые – это «Меч в камне» и «Король навеки».
– А я верю в Круглый Стол, – стояла на своем моя дочь. – Мы должны вернуться и посмотреть! А не гадать на кофейной гуще.
– Капитан Дити, – мягко сказал ее муж, – про веселых кровожадных головорезов, которых называли Рыцарями Круглого Стола, хорошо читать, но не так уж приятно с ними общаться. К тому же опасность не только в людях. Здесь должны быть самые настоящие драконы, в том числе крылатые, и злые чары – не такие, как у Глинды Доброй. Мы уже знаем, что эти альтернативные миры столь же реальны, как и тот, из которого мы пришли. Не стоит еще раз в этом убеждаться ценой внезапной смерти. Это мой официальный совет. Если ты не согласна, пожалуйста, бери командование на себя. А, мадам?
– Зебадия, ты слишком нажимаешь на логику. Это самый неспортивный способ вести дискуссию.
– Джейкоб, – сказала моя жена, – а что, если бы мы не любили фантастических историй? Какие миры мы обнаружили бы тогда?
– Не знаю, Хильда. Возможно, только банальные натуралистические вселенные, неотличимые от настоящей. Поправка: не «настоящей», а «вселенной-ноль», потому что согласно твоей теории все вселенные – одинаково
– Джейкоб, а почему ты называешь нашу вселенную «вселенной-ноль»?
– Э-э… Для удобства. Это наша начальная точка.
– Разве ты не говорил, что ни одна система координат не имеет преимущества перед остальными? Что по отношению к Числу Зверя каждая есть в равной мере нуль по шести осям?
– Ну… из теории это следует.
– Тогда в других вселенных мы – вымышленные персонажи. Я правильно рассуждаю?
Я ответил не сразу.
– По-видимому, таково неизбежное следствие. Это странная мысль – что мы сами плод воображения.
– Никакой я не плод! – возмутилась моя дочь. – Уж я-то совершенно реальна! Ущипните меня. Ой! Не так сильно, Зебадия!
– Ты сама просила, дорогая, – сказал Зебадия.
– Мой муж грубая скотина. И еще у меня жестокая мачеха, как у Белоснежки. То есть у Золушки. А мой отец считает, что я плод воображения! Но я все равно всех вас люблю, потому, что больше никого у меня нет.
– Если вы, плоды воображения, перестанете болтать чепуху, наш бродячий цирк снова двинется в путь. Приготовиться к вращению. АЯ, САГАН!
Марс находился там, где ему положено. У меня сразу стало немножко реальнее на душе.
Глава 36
«Заткнитесь и делайте свое дело»
– Готово, капитан, – доложила я. – Тринадцатое вращение. Верно, Зебби?
– Верно, Шельма. Капитан?
– Давайте немного передохнем, – сказала Дити, глядя на красно-бурую бесплодную поверхность Марса-ноль. – Эти камни – прямо как родной дом. Я чувствую себя, словно туристка, которая пытается за две недели осмотреть тридцать стран. Шок. Не «шок от будущего», но что-то вроде.
– Тоска по дому, – сказала я. – И сознание того, что мы не можем вернуться. Дити, где-нибудь, когда-нибудь мы еще построим новое Гнездышко. Да, Джейкоб?
Джейкоб потрепал меня по коленке.
– Обязательно, дорогая.
– Неужели мы действительно найдем еще одно Гнездышко? – задумчиво спросила Дити.
– Дити, ты больше не хочешь быть матерью первопроходцев?
– Хочу, Зебадия. Но могу же я иногда взгрустнуть по дому. Как ты. Как Хильда. Как всякий, кроме папы.
– Поправка, дочь: я не скучаю по Логану и не думаю, чтобы Хильде так уж не хватало Калифорнии.
– Ничуть, – подтвердила я.
– И я тоже не скучаю, – согласился Зеб. – Я снимал квартиру. Но Гнездышко было нашим домом.
– Согласен, – ответил Джейк. – Я начал по-настоящему ненавидеть этих тварей только после того, как они разбомбили наш дом. – И он добавил: – Мы должны найти новое Гнездышко. В этой машине, конечно, удобно, но нельзя же жить в ней до бесконечности.