Числовая символика средневековья
Шрифт:
В 27-й песни, которая представляет восьмой день и выражение циклической теории, в присутствии Данте свет Адама соединяется с тремя светочами теологических добродетелей, как когда-то крест связывался с деревом («Четыре светоча передо мной // Пылали». — Р., XXVII, 10–12).
Данте видит совершенство первого века в Благородном замке Лимба, личности Катона и Рае. Он стал свидетелем совершенства второго века во время прихода Христа в последующем дереве Земного Рая, после этого восстановил свою наготу, вернув ее к первоначальному великолепию.
Третье совершенство предсказывает Беатриче, которая теперь находится в
72
Р., XXVII, 43–46.
73
Р., XXVII, 64–66.
Именно в этом месте Данте велят посмотреть вниз, чтобы тот увидел, что подошел «к концу» («Я от средины сдвинулся до края». — Р., XXVII, 81). Когда он оглядывается на «шальной Улиссов путь», Улисс отплывает явно налево («Все время влево уклоняя ход». — А., XXVI, 126). Действительно, пришел к концу в том значении, которое является также началом, к Перводвигателю.
Цикл завершен, как и Первичная Любовь, породившая Адама, Данте возвращается к своему источнику с помощью теологических добродетелей. Также в Розе Беатриче возвращается на сторону первоначальной власти Марии. Соединяясь в ходе повествования с природой времени, Беатриче сообщает Данте, что белая кожа «дочери» солнца темнеет («И так вот кожу белую чернят». — Р., XXVII, 136).
Похоже, с помощью предыдущих замечаний Петра, содержащихся в песне, порочная Церковь очерчивается, или, возможно, не Церковь, а Рим, процветавший под солнцами как Церкви, так и государства. Данте уверен, что грядет время реставрации, когда «за цветком поспеет добрый плод» (Р., XXVII, 148).
«Цветок» вряд ли относится к собственному темному веку Данте. Скорее напоминает о цветущем дереве времени Христа и снова объявляет о третьем поколении после второго голого. Так завершается совершенство трех, являясь также и одним, и всем, как на небе, так и на земле.
Приложение
Числовая символика в культурах народов Северной Европы
Недостаток времени и знаний заставили меня не обращать внимания на некоторые числовые символы, которые не так явно соединялись с вавилонско-пифагорейско-христианской традицией. Похоже, они тевтонского или кельтского происхождения, поскольку точнее проявляются в сохранившихся фрагментах северной языческой литературы.
Здесь я собрал воедино случайные наблюдения о языческих числовых символах, предполагающие
Неудивительно, что и в этих культурах важнейшим числовым символом оказывается триада. Скандинавские народы, наряду с бесчисленными тройками, обожествляли трех Норн, богинь судьбы, три цвета радуги, три корня ясеня Иггдрасиля и трех главных богов Асгарда — Одина, Тора и Фрейра.
Большая часть тевтонской мифологии следует принципу триады. Кельтские народы поклонялись трехголовым богам. Древние койдалы вычислялись по состоящему из трех частей дню. Древние ирландцы обычно проводили три ежегодных праздника.
Среди уэльсцев триады были необычайно популярны, поскольку рассказчик и его слушатели явно восхищались «похищением трех ценностей», «тремя дурными резолюциями», «тремя легкомысленными бардами», «тремя изобретателями» и т. д. Даже буквы уэльского алфавита составлены из трех элементов.
Также у всех северных народов известен зодиак, состоящий из 12 знаков (домов). Огромный пласт астрологических знаний содержится в эдической мифологии. Там упоминаются четыре стихии, четыре потока молока, вытекающие из священной коровы Аудумлы. В мифе о сотворении мира говорится о 12 реках.
12 богов и Один обитают в Гладсхейме, Один же известен под 12 именами. Обычно называют 12 валькирий, шесть из которых правят на севере и шесть на юге, воплощая обычное деление домов зодиака.
Торп установил, что первые упоминания о солнечном годе в виде 364 дней, или 12 месяцев, относятся к 950–970 годам. Однако выдающееся положение числа 12 над и выше любого сравнимого образа в христианской нарратологии, очевидно, указывает не только на позднее заимствование. Суждение неверно по отношению к кельтской мифологии, где дюжина не занимает столь высокого положения и вполне может соответствовать южной цивилизации.
Допускают число 7 в Леванте (странах Восточного Средиземноморья, Сирии, Ливане, Израиле). Оно, хотя и часто используется, не содержит коннотаций и значений тайного целого.
Аналогичным почитанием пользовались числа 8 и 9, которые, похоже, также трактовались в смысле предопределенного периода или в группе, дополнявшей число 7 в южной традиции.
Объяснение подобной замены мы находим в предположении, выдвинутом Рисом по поводу древней восьмидневной арийской недели. С ней легко соединяется 9 благодаря особенности подсчета времени северянами с ночи вместо дня, зимы вместо лета и заканчивая неблагоприятными периодами, которые северный климат не выделяет.
Ее влияние заметно в ирландском слове coisthiges, используемом для обозначения «двух недель», буквально означающем «пятнадцать ночей». Также уэльское слово wythnos означает семидневную неделю, хотя буквально переводится как «восемь ночей».
Перед нами свидетельство подобного подсчета половинкой года, начало и конец ведутся от зимы. Термин трех частей года используется в качестве периода в ирландском жизнеописании святого. Седьмая часть года включает два периода. Привлечение в обоих случаях связано с тем, что два времени объединяет три части года, позволяя вывести возможное объяснение 540 дверей и комнат Валгаллы, которая обуславливает дальнейший простой 360-дневный год, что в целом составляет дни одного цикла зимы — лета-осени.