Чистая душа
Шрифт:
Рифгат проснулся от холода. Открыл глаза и увидел над собой небо, усыпанное звездами. Плотнее закутался в плащ-палатку и повернулся на другой бок. Через некоторое время опять проснулся… И снова заснул с трудом…
Наконец его разбудили. Под широким небосводом загоралась заря, почти все звезды погасли. Рифгат проверил экипажи, еще раз объяснил задачи.
Рассвет брал свое, на багряном небе из-за горизонта поднялось солнце. Послышался пушечный выстрел. И в ту же секунду заговорили десятки пушек и минометов. Горизонт, который только что был чистым и алым,
Рифгат стоял возле своего танка. Он открыл планшет и стал еще раз просматривать ориентиры на карте. В горячие минуты боя некогда будет смотреть на карту. Надо все держать в памяти.
Но на карте не было ничего, что следовало запомнить. Путь наступления почти ничем не отличался от той бескрайней пустыни, которая приснилась. И это пугало его. В такой местности нелегко определиться, — ? нет ни леса, ни реки, ни озер, ни деревень. Только пустая степь, поросшая голубой полынью.
Не успел утихнуть грохот снарядов, как послышался голос механика-водителя:
— Товарищ лейтенант, красная ракета!
4
Могуче взревели танки.
Рифгат поправил пистолет на поясе и вскочил на башню. Глубоко, всей грудью, вдохнул степной воздух. Спустился внутрь танка, надел шлем и скомандовал механику:
— Вперед!..
Оставляя за собой вихрь степной пыли, танки устремились на позиции противника.
Рифгат, упершись лбом в резину перископа, наблюдал за полем боя. Незнакомые места, он видит их впервые. Вот они проезжают по заминированному врагом полю. Правда, ночью наши саперы расчистили путь.
— Гони!..
Поле проехали благополучно. Однако предстоящий участок еще опасней. Вон в волнах полыни виднеются чуть приметные холмы. Это вражеские укрепления. Окопы обнаруживают горки свежей земли. Кругом воронки от снарядов, ямы… Дорога неровная, ухабистая. Танк то клонится вбок, то ткнется носом в землю, то, выбираясь из ямы, задирает нос кверху. Но Рифгату приятно ехать по такой дороге. Это же работа наших снарядов! Значит, артподготовка сделала свое дело, Разнесла в пух и прах передовую линию врага. Действительно, хоть бы одна живая душа попалась навстречу! Скорей вперед!.. Здесь уже нечего делать!..
Пройдя линию обороны, танки вышли в тыл врага. По-прежнему никто не оказывает сопротивления. Все танки роты невредимы, все на своих местах. Пересекая равнину в тылу врага, машины мчатся вперед, словно на параде!
Тишина начала казаться Рифгату подозрительной. Нет ли тут какого подвоха? Может быть, они идут не по той дороге? Нет, этого не должно быть. Может быть, разведка дала командованию неверные сведения? Тогда почему нет команды или указания?..
Чтобы получше осмотреть местность, Рифгат открыл люк и выставил голову. В ту же секунду в густой полыни в сорока — пятидесяти метрах от танка мелькнула немецкая каска, и что-то вдруг обожгло правую бровь Рифгата. Из раны потекла кровь.
Рифгат сразу как бы очнулся.
— Ах подлец! — вскричал он и, словно
Это был первый гитлеровец, который в тот день оказался под гусеницами танка ротного командира.
Рана Рифгата была неопасной. Пуля, направленная гитлеровцем в голову командира, только оцарапала лоб. Глаз заливало кровью. Рифгат попросил сидящего рядом башенного стрелка перевязать рану. Теперь он мог наблюдать за полем битвы только одним глазом.
Он уже был охвачен боевым пылом. Не осталось и следа страха. Родилась твердая вера в свои силы, в победу.
Вот это и называют вдохновением. Каким бы делом ты ни занимался, бывает, приходит такое состояние: приобретенные знания, жизненный опыт, сознательно поставленная перед собой цель и напряжение чувств — все это приходит в полное согласие, в единство. У тебя как бы открываются глаза души. Ты начинаешь видеть сквозь стены, разгадываешь мысли и намерения врагов и друзей.
Рифгат яростно мчался вперед. В зарослях мелькнуло еще несколько касок. Рифгат не успел дать команду уничтожить их, как из первого взвода сообщили, что впереди показалась машина.
— Справа! — сказал стрелок-радист.
Рифгат успел заметить легковую машину, скользнувшую куда-то вниз, должно быть, в балку. Казалось, немецкая машина позвала его: «Иди сюда». Рифгат тут же дал по радио сигнал: «Следуйте за мной!» — и повернул свой танк. Не прошло двух-трех минут — он Вышел на край большой балки. В этом длинном степном овраге была база противника.
— Вот она где! — с злобной радостью крикнул Рифгат и тут же скомандовал механику-водителю: — Направо, на машины!
Танк съехал вниз и повернул к многочисленным грузовикам, выстроенным в ряд на дне оврага.
Уже было видно, как забегали в овраге насмерть перепуганные немецкие солдаты.
— Осколочным! — скомандовал наводчику Рифгат.
Пулемет уже работал, не дожидаясь его приказа.
Немецкие машины трещали под танками. В экипаже были опытные бойцы, не раз участвовавшие в танковых атаках. Но и они не бывали еще свидетелями подобного столпотворения. На этой тесной площадке не пропадали даром ни один снаряд, ни одна граната. Пулеметные очереди десятками косили немцев.
Через вделанный в шлем переговорный аппарат Рифгат слышит радостные сообщения:
— Еще тринадцать капут!.. Раздавлена семнадцатая машина…
Танкист-украинец, заряжающий пушку, работает как черт. Он даже рубашку скинул. Блестящие от пота мускулы так и играют. Руки работают с молниеносной быстротой.
В танке нестерпимо жарко… Непонятно, как выносит танкист эту жару, духоту, тесноту и гарь порохового дыма?.. А ведь надо видеть, что делается вокруг — спереди, сзади и по сторонам. Если обнаружено несколько целей, надо мгновенно выбрать главную, рассчитать, на каком расстоянии эта цель, как ее расстрелять или раздавить. Если стрелять, то из пулемета или пушки? Если из пушки, то каким снарядом — бронебойным, фугасным, осколочным, трассирующим….