Чистая душа
Шрифт:
На другой день в палату пришли еще две девушки. С обеими он был знаком, милые, приветливые девушки — Гульсум и Минлегюль. Рифгат всегда встречал их сидя, а иногда и вставал с кровати. Сегодня девушки заинтересовались, почему он лежит.
— Что с вами, Рифгат? Не захворали ли?..
Рифгат уклонился от ответа.
— Скажите, девушки, почему к нам приходят только студентки физмата?
— Мы взяли шефство над вашим госпиталем. А вам какой факультет нужен?
— Ну, скажем, химфак?
— Они посещают другой госпиталь.
— А геофак?
— Они
— Где, по-вашему, труднее — на химфаке или на геофаке?
— Всего труднее на нашем физмате. Сплошная теория.
— Легче всего на геофаке, верно? — усмехнулся Рифгат.
Но Минлегюль горячо вступилась за геофак:
— Мне нравится, что они с первого же курса учатся и выполняют полезную работу. К тому же они все время в новых местах, работают на лоне природы. Вот вы сами посудите. В настоящее время наши угольные районы захвачены врагом. И нефтяные в опасности. Разве плохо, если геологи найдут новые залежи нефти или каменного угля? Особенно у нас, в Татарии! Теперь не для кого не секрет, что в Татарии есть нефть. Разве плохо будет, если ее найдут?
— Это верно, — согласился Рифгат. — Но и вам незачем жаловаться на свой факультет.
— Я не жалуюсь. Но не хочется давать в обиду и геологов…
8
Рассуждения Минлегюль поправили настроение Рифгата.
Когда девушки ушли, в палате возник небольшой спор. Начал его безносый Захар.
— Слышали? — заговорил он. — Ходят в госпиталь, болтают тут…
— А что плохого в этом? — вступился Рифгат.
— Вы думаете, они ходят к нам потому, что жить без нас не могут? — продолжал Захар иронически. — Слышали — студентки всех учебных заведений поделили между собой госпитали. Эти шефствуют над нами, Посещать больных для них общественная нагрузка. Ха-ха! Комсомольская организация, наверно, посылает насильно. Не пойдут — влепят выговор…
— Довольно вам! — крикнул со своей койки пожилой интендант, он всегда радовался приходу в палату девушек. — Зачем зря болтать! Сами ли приходят или посылает организация — какое нам до этого дело? Разве мы видели хоть у одной из них недовольное лицо, когда они приходят к нам? Кто из вас не радуется их приходу? Ведь сколько померкших сердец воскресили они, голубушки, своими шутками да смехом. Пусть приходят!
Старика интенданта одобрила вся палата. Даже Захар смягчился:
— Ты, видно, из артистов, черт возьми! Это, наверно, не твои слова, а монолог из какой-нибудь пьесы…
Рифгату понравилось, что девушка взяла под защиту геофак.
«Молодчина эта Минлеполь! — думал он. — Толково все объяснила. А я-то, дурак, как услышал о геофаке, так и захандрил, точно Миляуша сдалась в плен врагам. Разве это такая девушка, чтобы искать развлечений? Знаем мы, какое это удовольствие ночевать такой вот осенью под дождем! И правильно сделала! Очень правильно! Не удивительно, что и писем не пишет. Если даже в университете не знают, где она сейчас, не мудрено, что она не получила моих писем. Разведчики — они сегодня здесь, завтра там. А то, что сейчас ее нет
И Рифгат окончательно успокоился. Даже размечтался, представляя счастливую встречу с Миляушей…
Глава девятая
ОН ЕЩЕ МОЛОД
1
А Миляуша в это время была на разведывательной работе у подножия поросшей лесом горы в Шугуровском районе. Укрываясь от нудного осеннего дождя под широким плащом, она с аппетитом ела конское мясо.
Она чувствовала себя совсем счастливой, о Рифгате и о Шакире даже не вспоминала. Рядом с ней, обнимай ее плечи, сидел молодой инженер.
— Ну как, Миляуша, согрелась?
— Спасибо, плащ очень теплый.
— Армейский, милая!
— Не очень неприлично мне сидеть так?
— Почему неприлично?
— Если бы мама увидела, она в ужас пришла бы. Она все бранила меня за то, что я перешла на геофак. Дескать, это неподходящее дело для девушки. «Придется переезжать с места на место, бродить неведомо где в дождь и непогоду. Можешь оказаться одна-одинешенька с чужими людьми, боже сохрани!» Миляуша весело рассмеялась.
— Это не смешно, — сказал инженер.
— Как же не смешно! Вы совершенно чужой человек. Я сижу с вами одна-одинешенька. И мне не страшно. Наоборот — приятно. Я так довольна нынешним летом и своей работой.
— Но и тревога вашей мамы, я бы сказал, небезосновательна.
— Почему?
— Не оставаться же вам всю жизнь молодой девушкой и жить вот так, на птичьих правах. Повзрослеете — настанет пора жить совсем по-другому. Ваша мама об этом думает.
Миляуша посмотрела инженеру в лицо.
— Вы советуете мне бросить эту специальность?
— Нет, я этого не говорю, только спрашиваю, хорошо ли вы обдумали все это…
На повороте дороги, за скалой, послышались скрип телеги и негромкие голоса людей.
Миляуша мигом выскочила из-под плаща инженера. Пригладив коротко остриженные волосы, надела кожаную кепку, поправила полевую сумку, сунула туда недоеденный кусок мяса.
— Не забудьте, товарищ прораб: при посторонних я для вас совсем чужая.
— Знаю. — И обратился к Миляуше по начальнически: — Пошли, товарищ Баязитова!
Они зашагали навстречу телеге.
Миляуша, конечно, не за один день сдружилась с этим «совершенно чужим», как она выразилась, человеком.
Приехав на зимние каникулы в Ялантау, она заинтересовалась разговорами о поисках нефти в Татарии.
Ей частенько думалось, что в военное время надо делать что-то полезное для фронта, для укрепления обороноспособности Родины. Поэтому, расспросив знакомых, явилась к управляющему трестом и попросилась на работу. Начальник управления треста Татнефтегазразведки был геолог-энтузиаст, горячо преданный своему делу. Он радостно принял молодую студентку. Рассказал ей о больших задачах треста, о значении геологии, именно сейчас, в эти тяжелые военные годы, и говорил с таким увлечением, что покорил Миляушу.