Чистая душа
Шрифт:
Разведчики поднялись и залегли на чердаке. Под ветром шуршали обрывки старых газет и листки каких-то немецких бланков.
Пока все шло так, как и задумал Камиль. Никому не видные, они лежали на чердаке и через маленькое оконце наблюдали за действиями немцев.
5
Камиль считал, что, если день пройдет спокойно, они в следующую ночь смогут выполнить свою задачу.
Но получилось не так.
Под вечер около дома, где притаились разведчики, остановилась грузовая машина. С нее
Разведчики затаили дыхание. Камиль подумал: «Значит, конец, попались в ловушку…»
Но по поведению солдат, по их беспечным голосам было видно, что они не подозревают об опасности. Кажется, они собираются кого-то поместить здесь. Однако, если они думают устраиваться здесь, значит, сперва тщательно осмотрят дом. Обшарят и подполье, и чердак… Надо приготовиться к встрече.
И действительно, вскоре на лестнице послышались шаги, и в пролете показалась голова солдата. Видимый только до плеч, он принялся освещать чердак карманным фонарем. Разведчики спрятались за трубой. Судя по движению светового луча, Камиль понял, что немец поднялся на чердак, и подтолкнул Василенко в бок.
Василенко вышел из-за трубы, но не успел приблизиться к немцу, как тот обернулся и, увидев идущего на него человека с автоматом, в ужасе закричал:
— Партизан!
Ударившись головой о стропила крыши, немец одним прыжком очутился у лестницы и скатился вниз по ступенькам.
Внизу сразу несколько голосов закричали: «Партизан! Русиш партизан!..»
Топая сапогами, немцы выбежали из дома.
Камиль и его товарищи поняли, в каком они оказались положении. Теперь перед ними была одна задача — отдать свою жизнь подороже.
6
В группе Степанова, оставшейся в лесу, все было благополучно. Ночью разведчики по очереди поспали. Залегли на опушке, не упуская из виду дом, куда ушли товарищи. Все было тихо. Крепла уверенность, что товарищи вернутся с удачей. Но… Что это?..
Степанов в бинокль видел все.
Когда у дома остановилась грузовая машина и солдаты направились прямо к открытой двери, Степанов объявил тревогу. Все видели, как немцы обошли дом, а двое солдат направились к картофелехранилищу. Зашли в него — очевидно, осмотрели — и через несколько минут вернулись к дому. В это время подошли две женщины с ведрами, — вероятно, с водой для мытья.
— Почему немцы так спокойны? — спросил Алтынбаев. — Может быть, наши ушли из дома?..
— Погоди, — ответил Степанов. — Сейчас увидим.
И вскоре увидели, как немцы с криками выскочили из избы и захлопнули дверь. Все схватились за автоматы. Окружили избу. Вскоре оттуда послышались выстрелы, и немцы попрятались.
— Наши стреляют, — заметил Асылгиреев.
Прошло немного времени. Выстрелы прекратились.
По улице, вздымая пыль, проехали еще две грузовые машины. Опять послышались выстрелы двух автоматов. Солдаты, спрыгнувшие с грузовых машин, залегли. И тут же появились солдаты с носилками…
— Наших работа, — проговорил Степанов.
Прибывшие
— Боятся, как бы мы не пришли на помощь, — проворчал Степанов.
Один из немцев подбежал к закрытой двери. Очевидно, он что-то кричал: подняв руки, усердно замахал ими, но тут же свалился. Его оттащили в сторону.
У Степанова помрачнело лицо. Положение товарищей безвыходное. Как им помочь? Идти втроем против вытянувшейся по околице цепи вражеских солдат? Побить их, сколько удастся, и вместе с товарищами погибнуть на поле боя? Да, это самое простое решение. Но…
Степанов помнил наказ Камиля, суровые его слова предостерегали от необдуманного решения.
А может быть, дело затянется до ночи? Немцам не скоро удастся выбить наших из этого дома. Если мы ночью откроем огонь… Немцы могут принять нас за отряд, поднялась бы паника…
И вдруг бинокль выпал из рук Степанова:
— Глядите, что они делают! Хотят поджечь…
В руках у гитлеровцев появились бутылки с зажигательной смесью. И через несколько минут дом, где были заперты Камиль с товарищами, загорелся. Огонь пополз по стенам, быстро пробираясь к окнам, к крыше. Вскоре весь дом был охвачен пламенем. К небу потянулась темно-бурая полоса дыма.
Выстрелы из горящего дома участились. Возле дома взорвалось несколько гранат. Затем наступила тишина. И все услышали три коротких очереди — условный сигнал Камиля.
Степанов тяжело вздохнул.
Прощайте, друзья!
7
Немцы предлагали Камилю сдаться. И по-своему, и на ломаном русском языке кричали:
— Рус! Сдавайся!
— Бросай оружие! Выходи!
Разведчики не отвечали. Они продолжали стрелять и успели свалить еще нескольких немцев.
Это привело остальных в ярость. Они начали обстреливать дом со всех сторон. Кричали со злобой:
— Партизан капут!
— Приняли нас за партизан, — отметил Камиль. — Это неплохо. Не будут разыскивать оставшихся в лесу товарищей.
И чтобы убедить немцев, что они действительно партизаны, выкрикнул несколько раз:
— Партизаны не сдаются! Смерть фашистам!
В это время Василенко с Беляевым подстрелили еще двух солдат, залегших в бурьяне. Немцы стреляли в окна, но пули не брали разведчиков, целившихся сквозь щели в крыше. Наконец гитлеровцы поняли, что стрелять нет смысла.
— Сдавайтесь! — крикнули они. — Иначе будем поджигать!
— Пожар! — кричали они по-русски.
Поняв, что дом подожгли, Камиль обнял товарищей.
— Настали последние минуты, друзья, — тихо сказал он, — Мы должны умереть достойно, как умирают советские воины. Пусть эти минуты не опозорят наших имен…
Они продолжали стрелять и тогда, когда в щелях показалось пламя и чердак стал наполняться дымом.
— Рус! Сдавайся! Сгоришь!
Ни один из разведчиков не был русским по национальности. Однако все они ответили как русские люди: