Чистая душа
Шрифт:
Из ответов Павлика Камиль узнал, что партизанский отряд, в котором он когда-то воевал, стал еще больше. Командиром по-прежнему Угланов.
— Весь народ ждет Красную Армию! Когда же вы придете?
— Придем, Павлик, — заверил Камиль. — Недолго осталось ждать. Только как мы теперь отсюда выберемся?
Павлик успокоил его:
— Не бойтесь! Ночью, когда фрицы успокоятся, как-нибудь уйдем.
Камиль еще раз крепко прижал к себе мальчика.
— Эх, Павлик, родной! — сказал он. — Нам ведь мало спастись,
— Офицера, говорите?
— Да. А мы с Василенко остались теперь вдвоем.
Павлик задумался.
— У меня есть на примете один, — сказал он деловито. — К нему я уже давно приглядываюсь.
Камиль ткнул в бок угрюмо молчавшего Василенко.
— Видал молодца?.. Как разговаривает? Молодец, Павлик.
Павлик серьезно продолжал:
— Я прозвал его «чокнутым фрицем».
— «Чокнутым фрицем»? Слышишь, Василенко?
— Правда, — продолжал Павлик. — Выйдет среди ночи и задумается. Ходит взад-вперед. Смотрит на небо. Слушает, как в лесу поют птички. В самом деле вроде чокнутый какой-то…
Казалось, Камиль не столько слушал, сколько любовался Павликом…
— Товарищ старший сержант, — обратился Василенко к Камилю, — «чокнутый фриц» Павлика очень интересует меня.
— И я не собираюсь отказываться от него, — повернувшись к Василенко, решительно сказал Камиль.
9
— Товарищ подполковник, медсестра из соседней дивизии хочет вас видеть.
Начальник разведки Богданов у себя в блиндаже изучал материалы последних сообщений наблюдателей.
Его беспокоила судьба разведывательной группы Камиля Ибрагимова. Командир дивизии уже дважды спрашивал, не вернулся ли Ибрагимов. По плану группа должна была возвратиться сегодня. А о ней ни слуху ни духу. Поэтому Богданов каждого входящего встречал с мыслью, не принес ли он известий об Ибрагимове.
— Какая медсестра? Из соседней дивизии? Пусть войдет…
Он механически перевернул лежавшие на столе бумаги. И про себя подумал: «Не вышла ли группа Ибрагимова в район соседней дивизии? Может быть, ранены и лежат там в санбате?»
В дверях показалась красивая женщина. На ней была простая защитная гимнастерка, какую носят все женщины в армии, и такого же цвета юбка. Широкий желтый ремень стягивал ее талию. Все это очень шло к ее стройной фигуре. И даже пилотка на голове казалась модной шапочкой, надетой поплотнее, чтобы мягкие темные кудри выглядели пышнее. А лицо? А румянец? И эти чистые голубые глаза?
Подполковник поднялся:
— Входите, пожалуйста!
Медсестра вошла. Она держалась свободно, без тени смущения или растерянности, в присутствии командира с большим званием. И это казалось подполковнику вполне естественным.
— Садитесь, — пригласил он.
— Спасибо! — Женщина
— Извините, — сказала она с такой обаятельной улыбкой, против которой трудно было устоять, — я у вас гостья, поэтому не стану придерживаться правил устава. Садитесь, товарищ подполковник.
Подчинившись ей, Богданов сел.
— Вас, конечно, интересует, кто я и по какому делу явилась к вам? Пожалуйста. Меня зовут Фарданой, фамилия Дибаева. Вот мои документы.
Богданов просмотрел ее документы.
— Дело у меня к вам такое. Среди ваших разведчиков должен быть мой знакомый, Камиль Ибрагимов.
Богданов посмотрел на нее:
— Ибрагимов Камиль? Что вы о нем знаете?
Фардана по-своему поняла его вопрос; желая успокоить подполковника, она улыбнулась.
— Ничего, кроме хорошего, товарищ подполковник.
— Знаю, знаю!.. Где он сейчас?
Теперь уже насторожилась Фардана:
— Как где? Он должен быть в вашей дивизии.
— Зачем вам Ибрагимов?
— Я его землячка. Мы с ним из одного города. Старые друзья. Я специально отпросилась, чтобы повидаться с ним.
Богданов сказал, что Камиль послан с боевым заданием и вот-вот должен вернуться.
— Какое-нибудь опасное дело поручили ему? — спросила Фардана.
Задай этот наивный вопрос кто-нибудь другой, подполковник не стал бы отвечать. Фардане он готов был все извинить.
— На войне все опасно, товарищ красавица, — пошутил он. — Вот мы с вами спокойно разговариваем, а через минуту на нас может упасть бомба или снаряд…
— Нет, я серьезно, — возразила Фардана. — У него такая славная жена. Такие милые дети. Дочурку Камиль еще не видел. Родилась после его отъезда. Притом он очень хороший педагог… Ужасно, если он погибнет…
— Вы, товарищ Дибаева, рассуждаете как ребенок.
— Я хорошо знаю, что такое разведка, товарищ подполковник. В разведку должны ходить люди помоложе, одинокие…
Богданов не стал продолжать спор. Вместе с тем ему не хотелось быть и резким с этой красивой медсестрой.
— Хорошо, учтем, — улыбнулся он. — А вы подождите в нашем санбате. Сообщим.
— До свидания!
10
Когда Фардана ушла, подполковник прошелся по блиндажу, вздохнул.
— Безобразие! И зачем только берут в армию таких красоток!
_ Он опять сел за работу. Образ Фарданы все еще был перед глазами, наивная болтовня ее все еще звучала у него в ушах.
«А ведь опасения ее не лишены оснований, — подумал подполковник. — Ибрагимов вполне мог попасть в беду».
На рассвете ему сообщили по телефону о том, что группа вернулась. Получены важные сведения о приготовлениях врага, захвачен в плен немецкий ефрейтор.
Но из шести разведчиков вернулись только трое, один из них ранен.