Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник)
Шрифт:
На задание уходили одиннадцать бойцов, вернулись шестеро. Сапера с перебитыми ногами донести не смогли, истек кровью на полпути. Из амбразуры, задней дверцы и трубы вырывалось пламя, дот продолжал гореть, а на позиции роты посыпались мины.
Глава 3 Курсы снайперов
Наверное, немцам было бы легче воевать в Сталинграде, не преврати они его в сплошной лабиринт развалин. Можно было использовать танки, выкатывать ближе к русским позициям артиллерию. Но в мешанине разрушенных зданий, заводов, на улицах, сплошь заваленных
Четвертый воздушный флот под командованием генерал-полковника фон Рихтгофена, четко выполняя приказ Гитлера, обрушил на Сталинград такое количество авиабомб, что город, носящий ненавистное для фюрера имя, практически был стерт с лица земли.
Предусмотрительно оставили нетронутыми часть одноэтажных домов на окраинах и поселок Бекетовку, предназначенные для зимних квартир. Квартирмейстеры торопились поделить их между корпусами и дивизиями, но вскоре стало не до дележки.
Командующий 62-й армией Василий Иванович Чуйков несмотря ни на что что удерживал лишь малую часть города, взял инициативу в свои руки. Немцы всегда старались избежать ближнего боя, особенно в ночное время. Чуйков навязал им именно такие бои. Штурмовые группы по 8–10 человек ночами проникали в тыл врага и в коротких схватках забрасывали гранатами и выжигали огнеметами порой целое немецкое отделение или окопы минометчиков.
Немецкая авиация в городе теряла свою эффективность. Невозможно бомбить противника, когда он находится в полусотне шагов от тебя. А в ответ на сигнальные ракеты, показывающие позиции красноармейцев, летели ответные русские ракеты. В мешанине цветных вспышек пилотам было невозможно разобраться, куда бросать бомбы.
В Сталинграде снайперское движение быстро становилось массовым и всячески поощрялось командованием. Снайперских школ в Красной Армии практически не было. Снайперы обучались в дивизионных краткосрочных школах, запасных полках.
Ну, а в Сталинграде готовили метких стрелков, как могли, и недостатка в добровольцах не было. За год войны у большинства красноармейцев накопился личный счет к фашистам. К тому времени уже не оставалось в России семей, которые бы не потеряли сына, отца, не говоря о других родственниках и близких друзьях.
«Убей немца!» – многократно повторял в своем обращении знаменитый журналист Илья Эренбург. И слова его передавались, обретая беспощадную решимость. Слишком большой счет накопился к немцам, и щадить их не собирались. «Убей немца!» – иначе он убьет не только тебя, но и твою семью.
В дивизии, где служил Андрей Ермаков, отбирали бойцов для снайперской учебы. Она была рассчитана на две недели. Но сразу же возникли сложности с выбором места. Да и две недели слишком большой срок, когда в ротах нередко насчитывалось по 20–30 человек, и направлять кого-то на учебу было слишком накладно.
Общая обстановка в городе складывалась не в нашу пользу. Непрерывные бои шли на участке длиной 25 километров: от северных окраин города (Тракторный завод, заводы «Баррикады», «Красный Октябрь»), охватывали Мамаев курган, центр города и правый берег речки Царицы, едва не до поселка Бекетовка.
В своих листовках немцы изображали
Опасно врать – теряешь авторитет. В сентябре, водрузив флаг на полуразрушенное здание обкома компартии, в Берлине торжественно объявили, что Сталинград взят. Бравурная музыка не смолкала с утра до вечера. Немцы и немки со слезами умиления обнимались и поздравляли друг друга. Наконец-то война закачивается.
Однако Сталинград не был в кольце. 62-я и 64-я армии, прижатые к Волге, оборонялись отчаянно, а вместо мнимого кольца изгибалась по берегу Волги гигантская пружина оборонительных линий. Кое-где она сжималась практически до крайней точки, бои шли у кромки берега. Пружина не поддавалась, огрызаясь контрударами, после которых возле русских траншей все больше прибавлялось немецких трупов.
– Эй, русские, давай перемирие на два часа, – предлагали из немецких окопов. – Надо бы убитых похоронить?
– Что, воняют сильно? – отвечали из траншеи. – Можно и потерпеть. Привыкайте!
– Зараза, инфекция, – объясняли тупоголовым азиатам.
– Тогда вытаскивайте, – разрешали командиры.
Ой, как тяжко приходилось нашим бойцам, не успевавшим хоронить своих товарищей. Но бесконечные цепочки немецких похоронных команд, уносивших в тыл несостоявшихся победителей, прибавляли бодрости. Не зря мы здесь сражаемся.
К 15 октября войскам Паулюса удалось овладеть почти полностью самым крупным в городе Тракторным заводом и выйти к Волге на участке два с половиной километра. Оборона Сталинграда была расчленена, а суда, подвозившие по ночам пополнение, боеприпасы и продовольствие, расстреливались при свете ракет прямой наводкой и несли большие потери.
Страшной была переправа через Волгу. Роты и батальоны размещались в трюмы. Когда корабли тонули, а происходило это очень быстро, сотни людей были просто не в состоянии выбраться наружу.
На узких лесенках, ведущих вверх, стискивались клубки человеческих тел, кто-то вышибал прикладами иллюминаторы, но протиснуться через них было невозможно. Очевидцы рассказывали, что нечеловеческий крик заживо уходящих под воду людей перекрывал грохот взрывов.
Вот в таких условиях группу будущих снайперов в количестве двадцати человек собрали под высоким волжским обрывом и объявили, что с сегодняшнего дня начинаются учебные занятия. Снайперских винтовок имелось штук пять, остальные обещали подвезти позже.
Кроме обычных трехлинеек, выдали несколько винтовок с металлическими складными прицелами без оптических линз. Регулируя длину прицельных трубок разной толщины, можно было добиться довольно точной наводки на небольшом расстоянии.
Но примитивные прицелы без оптики для боя не годились. Трубки цеплялись друг за друга, а крохотный кружок прицельного устройства ограничивал видимость. С помощью этого странного изобретения предполагалось постигать азы прицеливания. Когда трубки заклинивало и они начинали терять балансировку, цепляясь друг за друга, их без сожаления снимали и убирали куда-нибудь подальше.