Чистилище Сталинграда. Штрафники, снайперы, спецназ (сборник)
Шрифт:
Советские военнопленные, захваченные немцами в Сталинграде, медленно умрут от голода и болезней в лагере под хутором Вертячий. Несколько человек освободят зимой наши танкисты. Обмороженных, похожих на скелеты, полумертвых красноармейцев выносили из обледеневших бараков. Но вернуть к жизни пораженных тифом и дистрофией людей медики не смогут.
Четырнадцатого октября 6-я армия Паулюса начала одно из своих самых крупных наступлений, используя всю авиацию 4-го воздушного флота генерала фон Рихтгофена. Приказ был категоричный – сбросить русских в Волгу и полностью парализовать все переправы, не давая подвозить
Батареи обстреливали траншеи и советские укрепления, используя всю свою артиллерию, начиная от легких полевых пушек и заканчивая дальнобойными орудиями большой мощности. Полоса обороны превратилась в клубящуюся огненную завесу, дым поднимался на сотни метров.
Применялись фугасные, осколочные, фосфорные заряды, выжигающие блиндажи и подвальные укрепления защитников Сталинграда. Люфтваффе тоже решили показать всю свою мощь.
Авиаполки бомбили заранее определенные квадраты, используя бомбы весом до полутора тонн. Пробивая насквозь этажи и подвальные перекрытия, эти бомбы взрывались, смещая пласты земли, напоминая землетрясение. В обрушившихся подвалах погибли в те дни многие сотни бойцов и жителей Сталинграда.
Над Волгой непрерывно шли в разных направлениях эскадрильи бомбардировщиков, тройки пикирующих «Юнкерсов-87», группы «Мессершмитов» и новые тяжелые истребители «Фольке-Вульф-190» с усиленным вооружением.
В этот и последующие дни немцы стремились превратить наступление в окончательный штурм, не оставив на правом берегу ничего живого. Пилоты истребителей, показывая свою отчаянность, снижались почти до земли и кидались на любую цель.
Но сокрушающего штурма не получилось. 14-я танковая дивизия генерал-майора Латмана, сохранившая значительную часть танков, начала наступление в числе первых, пытаясь полностью захватить территорию Тракторного завода.
Танки Т-3 и Т-4, с дополнительным бронированием, в сопровождении десанта, несли потери от многочисленных мин. Панцеры упорно ползли вперед и вели непрерывный огонь. Но немногие имевшиеся у русских «сорокапятки» и противотанковые ружья выбивали одну машину за другой.
Из проломов в стене неожиданно появлялись бойцы и забрасывали танки бутылками с горючей смесью. Возле двух поврежденных Т-3 копались ремонтники, скрепляя порванные гусеницы. Башенные орудия и пулеметы обеих машин вели беглый огонь, расчищая путь пехоте. Под прикрытием танков три 80-миллиметровых миномета сыпали десятки мин, разбивая укрытия за стенами.
Образовалась ударная точка, расширявшая прорыв. Но танкисты 14-й дивизии уже утром первого дня поняли, что стремительного штурма не получится. Из бокового прохода внезапно вынырнули с десяток красноармейцев. В танки и минометы полетели бутылки с горючей смесью и гранаты.
Все произошло настолько внезапно, что танкисты выскакивали из люков, когда машины уже горели, и, прыгая с танков, попадали в пламя горючей жидкости. Вторая группа красноармейцев добила уцелевших штыками, а затем, собрав трофейные автоматы, обе группы исчезли в лабиринте разрушенного завода.
Половина нападавших погибла или была тяжело ранена, но две горящие машины, взорванные минометы и трупы немецких солдат, сгоревших и заколотых штыками, вызвали растерянность и страх. Русские сдаваться не собирались.
И перекрыть переправу
«Юнкерсы», по своей обычной привычке, снова выстроились в колесо, чтобы добить уцелевших людей из пулеметов. Но над Волгой летали не только немцы. Скоростной ЛА-5, приблизившись вплотную, развалил из двух своих пушек головной «Юнкерс», двое других спешно уходили от второго «Лавочкина».
Но уйти от этих истребителей, развивавших скорость выше, чем у знаменитых «Мессершмитов», было непросто. Ведущий, из бывалых пилотов, догнал «Юнкерса» снизу и приблизился метров на семьдесят. Пушечные трассы потянулись к серебристому, как у судака, брюху. На таком расстоянии броня не спасает. Один из снарядов взорвался на месте крепления крыльев, еще два ударили в двигатель, заставив пикировщика с ревом метнуться вверх.
Кормовой стрелок ответил советскому асу очередью из спаренного пулемета, что-то повредил, но судьба Ю-87 была решена. Огонь обволакивал корпус, самолет, теряя скорость, клюнул раз и другой оранжевым кокпитом и круто пошел к земле. Пилот пытался выровнять машину, стрелок откинул колпак, видимо, получив команду покинуть самолет, но высота терялась слишком быстро. Ломая молодые деревья, «Юнкерс» врезался в огромный тополь.
Срезанные ветви, куски древесины смешались с обломками горящего пикировщика. Тело пилота без обеих ног отбросило на поляну, мимо катилось дымившееся колесо. Сверху падали скрученные листья обшивки, согнутые тяги, искореженное крыло с ярким черно-белым крестом.
Старый пароход «Коммуна», громко шлепая широкими плицами колес, загрузился едва не до ватерлинии, набитый красноармейцами и ящиками с боеприпасами. На него свалились два «Меессершмита». Осколочная бомба рванула на корме, убив и искалечив несколько десятков бойцов.
Но повторить успех «мессерам» не позволили. Две скорострельные «сорокапятки» били, как автоматы, а счетверенный пулемет на рубке удачно резанул по крылу пучком бронебойно-зажигательных пуль. «Мессер» крутнуло, заваливая набок, крыло топорщилось лохмотьями пробоин. Истребитель, едва не черпанув гребень волны, сумел в последний момент набрать высоту и, накренившись, пошел в сторону своего аэродрома.
Ведомый не стал рисковать, торопливо сбросил обе бомбы, дал одну-другую очередь и, прибавив газу, догнал ведущего.
Попытка бомбить прибрежные батареи на левом берегу и укрывшиеся в лесу маршевые роты, готовые к переправе, большого успеха не имела.
Темно-серый, пятнистый, как гадюка, «Хейнкель-111», обвешанный пулеметами и тащивший в объемистом брюхе две с половиной тонны бомб, нарвался на снаряд зенитной 76-миллиметровки. Пробоина в задней части фюзеляжа мгновенно нарушила центровку огромного самолета.
Чтобы добраться до своих, «Хейнкелю» предстояло пересечь Волгу и город. Пилот делал отчаянные попытки выровнять двухмоторную машину, но самолет сорвался в штопор и рухнул на прибрежную косу. Часть бомб летчики успели сбросить. Остальные рванули вместе с «Хейнкелем», подняв огромный фонтан огня, дыма и мокрого песка. Гул прокатился по реке, а глубокая, как котлован, воронка мгновенно заполнилась мутной водой.