Чисто убийственное зло
Шрифт:
— Что? О чем это ты? — Пандора подняла с пола одного из солдатиков и стала внимательно рассматривать его. Он постарался прикрыться щитом, но осознав бесплодность попыток, стиснул зубы и приготовился к истреблению.
— У мамы в холодильнике был флакон настойки Драконьего Зуба — ее домашнее задание в Институте Высшей Магии, — объяснил Титус, — такая штука, с помощью которой можно быстро создать армию. Добавить воды, взболтать, и через десять минут у тебя полным-полно солдат.
— Но они такие мелкие, — сказала Пандора, заглядывая под килт своему пленнику. В отчаянной попытке сохранить достоинство,
— Твоя мама использовала для приготовления настойки молочный зуб Ффуп, — догадалась миссис Маклахлан. — Вотпочему они такого размера…
Пандора вернула возмущенного солдатика в строй.
— У нас тут избыток маленьких созданий без штанов, — сказала она. — Сначала Титусовы клоны, теперь живые оловянные солдатики, не говоря уже о яйце Ффуп.
— Я бы попросила, — засопела Ффуп, поднимая яйцо с пола и надежно пряча его под крыло. — Может, на нем и нет нижнего белья, но мое яйцов этом и не нуждается, так как оно не подвержено искушениям прямоходящих.
— Никто в этом и не сомневается, дорогая, — примирительно проговорила миссис Маклахлан. — Это чудесное яйцо, и со временем, я уверена, оно вырастет в сильного рослого дракончика.
— Очень сомневаюсь, — пробормотала Ффуп себе под нос, возвращаясь на свое место возле плиты.
— Но что нам делать со всеми этими человечками? — взвыл Титус.
В этот момент в дверь вошел Лэтч с кипой полотенец и одежды. Миссис Маклахлан и Пандора выбрали себе все необходимое и скрылись в кладовке, чтобы переодеться. У дворецкого отвисла челюсть, когда взгляд его упал на марширующих солдатиков и извивающихся в шкуре Нота клонов.
— Что здесь происходит? — спросил он, роняя оставшиеся полотенца на пол.
Клоны мгновенно покинули своего суррогатного родителя и набросились на гору полотенец, суливших им неисчерпаемые портновские возможности. Заметив несколько принадлежащих ему носков бегущими по полу, Лэтч повернулся к Титусу, молчаливо требуя объяснений.
— Ах да… эээ… — Титус сгреб притаившуюся под столом Мультитьюдину и бочком двинулся к двери. — Вернусь через две секунды. Я только должен сдержать слово чести, которое дал Мул… Мульт… ну, в общем… да…
Лэтч застонал и опустился на стул. Сэб услужливо возник у его локтя с чашкой горячего чая, похлопывая дворецкого по плечу дружеским когтем.
— Вот, попей, — проворковал грифон. — Утро вечера мудренее…
— Да ведь уже утро, — Лэтч посмотрел на часы. — Скоро мне придется звонить хозяевам и объяснять, что мы все здесь, в Стрега-Шлоссе, а не в своих кроватях в «Гербе Окенлохтермакти». Кроме того, я должен сообщить синьору и синьоре Стрега-Борджиа радостные вести: мало того, что их пропавшая крыша лежит на дне Лохнагаргулья, им теперь еще — какое счастье! — придется кормить сотни новых ртов. Можно даже не упоминать о таких мелочах, как огромная дыра, пробитая в их замке летающими преступниками, а также тот факт, что их слуги и дети замешаны в четырех убийствах, причем один из погибших — как раз тот единственный человек, который был в состоянии отремонтировать поврежденную крышу…
— Но мы хотя бы отыскали пропавшую черепицу, — сказал Сэб, принципиально сосредотачиваясь на позитивных аспектах ночных событий.
— О да, в заливе — они там так же полезны, как заварочный чайник из шоколада. — Лэтч поставил чашку на блюдечко и вздохнул.
— Но как ты
Постукивая пальцами по лужице чая, Лэтч тяжело вздохнул:
— Мне очень не хочется выглядеть пессимистом, но, если помнишь, Ффуп зажарил кровельщика. Крыша разваливается на куски… Я сомневаюсь, что тебе удастся найти другую кровельную фирму, которая взялась бы рисковать жизнью и здоровьем рабочих, заставляя их ползать по стропилам и прибивать черепицу к дереву, которое может и не выдержать ее вес…
Безмерно подавленный мрачными предвидениями, Лэтч закрыл глаза и со стоном уронил голову на стол.
Однако Сэба не так-то легко было отвлечь от возложенной на себя миссии во что бы то ни стало приободрить дворецкого:
— Послушай, вот мой план. Ток достает черепицу из залива, а мы организуем настоечных солдатиков, чтобы они таскали ее на крышу. Видит бог, у нас достаточно рук, чтобы проделать эту работу, к тому же они совсем крошечные и почти ничего не весят. С остальными повреждениями внутри Стрега-Шлосса можно повременить.
Приняв молчание Лэтча за одобрение, Сэб принял на себя командование:
— Так, Ток, идем. Обратно на берег залива. Нам надо достать черепицу из воды и принести ее сюда. Ты, Ффуп, построй солдатиков, хорошо? Поскольку они возникли из твоего зуба, им надлежит повиноваться тебе беспрекословно…
Стоя посреди винного погреба, Титус глубоко вздохнул, готовясь к осуществлению задуманного, и вновь открыл крышку морозильной камеры. Мультитьюдина у его ног мечтательно покусывала уголок замороженной рыбной палочки. Верный данному в подземелье слову, Титус уже выбросил из морозильника целую коробку рыбных палочек, упаковку мясных пирожков, несколько пачек мороженого и пару десятков пакетов с потрохами. Теперь он вглядывался в глубины морозильника, где, завернутая в фольгу, лежала Стрега-Нонна с серебристой короной заиндевевших волос вокруг сморщенного, словно орешек, лица. Стрега-Нонна была старейшим обитателем Стрега-Шлосса, ее биография тесно переплелась с историей дома, а ее энциклопедические знания делали прародительницу живым семейным архивом. Она имела обыкновение время от времени размораживаться и без предупреждения появляться среди членов семьи в качестве вечного напоминания о морщинистой судьбе, ожидавшей каждого. Будучи не в состоянии расстаться с жизнью, даже с полужизнью в криогенном состоянии, она упорно держалась за нее, сначала в айсберге, затем в леднике винного погреба Стрега-Шлосса и, наконец, с приходом эры бытовой техники, в электрической морозильной камере, лелея надежду на то, что когда-нибудь наука найдет лекарство от старости.
Дыхание Титуса обволокло ее туманным облачком, и она открыла глаза.
— Нонна… — начал он, — как ты относишься к тому, что у тебя здесь появится компания?
Стрега-Нонна вздохнула. Компания? Она задумалась. Вот уже несколько столетий она не развлекалась в какой-либо компании.
— Что ты имеешь в виду, детка? — немного поерзав, она вытащила из-под руки пакетик замороженного горошка и передала его Титусу.
— Четыреста очень маленьких старичков, — сказал Титус, бросая горошек Мультитьюдине. — Во всяком случае, они станутстаричками примерно через неделю.