Чистое золото
Шрифт:
Директор отошел, и его место занял никому не знакомый человек. Он был очень стар, тщедушен и одет в какой-то длинный, узкий пиджак. Быстрые маленькие глаза его боязливо мигали.
— Мне действительно пришлось несколько лет работать у Петрицкого, — раздался в наступившей тишине его слабый, дребезжащий голос. — Шахта Лиственничка считалась очень богатой. Перед своим отъездом на Украину я видел последние пробы. Они были… гм… вполне удовлетворительны по содержанию золота в шлихе. Уже много лет спустя я узнал, что шахта признана нерентабельной и затоплена. Помню, я был весьма удивлен…
— Подумайте,
— А что же вы, гражданин, столько времени об этом молчали? — возмущенно крикнул Николай Сергеевич.
— Я? — замигал глазами бывший маркшейдер. — Я живу на Украине, товарищ, отстал от этих мест… понятия не имел, что тут делается. Вот случайно в Новоградск приехал, узнал, что меня разыскивают, а то бы…
16
Голимо золото — сплошное золото.
Он не договорил и стал спускаться со сцены.
— «Понятия не имел»! — проворчала Филимониха. — А кабы имел понятие, дак что ему! Голова о нашем золоте не болит!
Маркшейдер съежился на стуле около сцены, но о нем сейчас же забыли. Люди начали выступать с предложениями по всем затронутым вопросам, и наконец взял слово парторг.
Когда его высокая фигура двинулась к рампе, люди притихли. Глубоко запавшие глаза парторга оглядели зал, и неожиданно этот молчаливый человек улыбнулся чуть лукаво и дружественно.
— Ну, Виктор Степанович говорил о том, что мы предполагаем делать на Таежном, а я скажу, какие перемены произойдут во всем нашем районе.
Он рассказал, что с будущего года в строй должны вступить новые прииски: Ближний, Отвесный, Золотой Бугорок, Комсомолец. Приисковое управление Таежного будет руководить огромными работами и планировать большую программу золотодобычи. Трест выделяет для новых участков много механизмов, технических материалов и специалистов. Намечено строительство больших электрических драг, установка передвижных золотомоек и драгляйнов. Вскрыша торфов будет производиться при помощи гидравлических установок, экскаваторов и тракторных скреперов. Вскрышные работы будут вестись круглый год, в зимнее время применят взрывы.
— Вот каковы наши перспективы, товарищи. Скажу вам больше. Геологоразведочные работы, которые мы широко развернули, и вновь открытые прииски отстоят от управления, как в старину говорили — от резиденции, на пятьсот-шестьсот километров. Все эти участки получат радиосвязь с приисковым управлением, телефон, и, кроме того… — парторг прищурился, ожидая впечатления от своих слов, — трест решил выделить управлению для связи с новыми предприятиями два небольших самолета.
Вспыхнули аплодисменты. Люди в зале зашумели, радостно и возбужденно переговариваясь.
— Отсюда следует, — продолжал парторг, — что большие суммы будут отпущены нам на строительство приисковых клубов, библиотек, красных уголков, всевозможных курсов для горняцкой молодежи, стадионов…
Когда
— Таково наше будущее. И будущее очень близкое. А сейчас вернемся к сегодняшнему дню.
Предложения обсуждались и принимались одно за другим.
Решили закончить механизацию пятой и седьмой шахт еще в этом году, непрерывно вести во всех шахтах проверку породы на твердость и смелее заменять кайлу отбойным молотком. Для изучения работы лавным способом постановили командировать на прииск Тенистый двух человек, а всю не прошедшую техминимума молодежь обязать учиться.
Тоня ждала, что решат относительно Лиственнички, и сердце у нее совсем упало, когда директор сказал, что он всегда стоял и стоит за смелые начинания, но затевать работу в этом году считает нецелесообразным.
— Вы поймите, — говорил он, нахмурив брови и делая энергичные жесты: — обязательства, взятые на себя, мы выполнить должны. Все знают, что это вовсе не просто. Дать сейчас на голец машины нет никакой возможности. Абсолютно. Не дам ничего! — сердито сказал он. — Не имею права! И люди на счету. Если создавать бригаду, ей очень тяжело придется. Зачем же мучиться? Считаю так: теперь все силы — на выполнение плана, а с будущего года займемся Лиственничной.
— Мы лопатами согласны, без всяких машин! — крикнула Тоня.
— Сверх плана! Как подарок государству к Новому году! — поддержал ее кто-то, но в волнении она не узнала голоса.
Парторг стремительно поднялся с места:
— Я считаю, что Виктор Степанович неправ. Страна наша всегда поддерживает молодежь. Это почин хороший. Пусть и нелегко ребятам придется, зато покажут, на что способны. Как думаете, товарищи?
В зале одобрительно зашумели, и директор неожиданно подобрел, засмеялся и сказал, что не хочет мешать молодежи:
— Коли не боятся, пусть начинают. Пусть и запись сейчас произведут. Над списком я потом подумаю — кого можно послать на голец, а кого нельзя.
— Перспективы наши огромны, — снова возвысил голос Трубников, — но надо учесть, что мы работаем первый послевоенный год. Сейчас конец года, время трудное, и люди у нас пока самый дефицитный материал. Много народу мы на эту работу выделить не можем, не можем дать и техники. Работа па гольце планом не предусмотрена. Значит, бригада должна взять на себя очень тяжелый труд, чтобы добиться восстановления старой шахты и произвести в ней первые пробы. Выступления товарищей Таганашева и Червинского очень убедительны, но полной уверенности все же не дают. В случае удачи мы будем добиваться немедленной механизации Лиственнички. А сейчас наша надежда — на молодежь, на ее упорство, смелость и выносливость.
Слобожанин начал запись в бригаду.
— Меня! Меня запиши! — громко крикнула Тоня, боясь, что Кирилл не услышит.
Но он быстро записал ее фамилию и сказал:
— Есть, Кулагина.
— Мохова запишите!
— И Савельева! Савельев Иннокентий!
— Блохину Зинаиду! — пронзительно крикнула Зина из середины зала.
— Эх, мне, что ли, к вам податься? В бюро — то скучно сидеть… — прошептала Тоне Стеша и, поднявшись, приставила ко рту ладони: — Кирюша, меня! Сухих моя фамилия!