Чистосердечные признания
Шрифт:
Дилан блокировал следующий удар предплечьем и врезал Эммету кулаком в живот. Воздух вышибло из легких драчуна, и он согнулся пополам. Дилан использовал преимущество на полную катушку, апперкотом отправив нападавшего на землю. Не давая Барнсу возможности прийти в себя, шериф перевернул его на живот и сковал руки за спиной.
— А теперь полежи и воспользуйся своим правом хранить молчание, — посоветовал, охлопав Эммета по карманам и убедившись, что они пусты, Дилан.
Выпрямившись, он придавил сапогом спину Барнса и бросил вторую пару наручников Барли.
— Ладно, — обратился Дилан к внезапно притихшей толпе, — что здесь случилось? — Он дотронулся до скулы и поморщился.
Несколько людей заговорили разом.
— Эммет угостил ее выпивкой.
— Она ему что-то сказала, и он начал ее доставать.
— Тогда Хэйден вступился.
Эммет заерзал, и Дилан вдавил в его спину каблук сапога, пока драчун не угомонился.
— Кто?
Шериф взглянул на свои пальцы. Крови не видно, но наутро у него будет огромный «фонарь» под глазом.
Все в баре указали на кабинку в нескольких шагах:
— Она.
Там, взобравшись на стол, замерев, точно лань в лучах фар, стояла миз Хоуп Спенсер. С большими глазами, в коротком топе — и посреди расплескавшегося повсюду пива. Она прижимала к груди пригоршню салфеток.
— Поднимешься — и я тебя свяжу, — пригрозил шериф Эммету, перешагнув через него.
По прошлому опыту Дилан знал, что когда Барнс уже на полу, угомонить его обычно могла перспектива связанных вместе рук и ног.
Шериф подошел к Хоуп и протянул ей руку:
— Почему бы вам не спуститься, миз?
Она сделала три нерешительных шага к краю стола и сунула салфетки в поясную сумку, повязанную вокруг бедер. Затем оперлась ладонями о плечи Дилана, а тот обхватил руками ее обнаженную талию. Шериф увидел, что голубые глаза Хоуп буквально остекленели от страха, и инстинктивно погладил большими пальцами ее нежную кожу, прижав ладони к плоскому животу. Приподняв миз Спенсер над столом, Дилан осторожно опустил ее, поставив на пол перед собой, и спросил:
— Вы в порядке?
Его взгляд опустился от лица Хоуп к собственным рукам, все еще покоившимся на ее талии. Жар обнаженного тела согрел его ладони, и Дилан продолжал держать их там, прямо на ее нежной, нежной коже. Хоуп пахла пивом, баром и еще цветами. Желание прокатилось внутри Дилана, заставляя сжать пальцы, и он, наконец, отпустил виновницу беспорядка, уронив руки.
— Я испугалась, что он меня ударит, — ответила Хоуп, крепче сжимая плечи шерифа. — В прошлом году я посещала курсы самообороны и решила, что могу о себе позаботиться. Но я просто застыла на месте. Никакой я не Терминатор, — она часто и неглубоко дышала, и с каждым вдохом ее грудь приподнималась в этом коротком топике.
Дилан взглянул на лицо Хоуп: теперь, без косметики, ее обычная невозмутимая маска куда-то пропала.
— Ты не похожа на Терминатора.
Миз Спенсер покачала головой. Вряд ли в ближайшее время Хоуп удастся побороть приступ паники.
— Меня так прозвали на курсах. Я была очень агрессивной.
— Ты в обморок не упадешь?
— Нет.
— Уверена?
— Да.
— В
Хоуп послушалась, и Дилан смотрел, как она пытается успокоиться. Видимо, миз Спенсер не сознавала, что все еще держится за него, но вот сам-то шериф как раз очень хорошо чувствовал ее прикосновение. Чувствовал всем своим существом эту охватившую его нежность, будто они были больше, чем просто незнакомцы. Будто склониться к губам Хоуп и целовать ее до тех пор, пока эти голубые глаза не станут еще чуть более стеклянными, а дыхание чуть более сбивчивым, было самым естественным в мире. Дилан потянулся к рукам Хоуп и снял их со своих плеч.
— Тебе лучше? — спросил он, размышляя, что, видимо, уже слишком давно не был с женщиной, раз простое прикосновение к плечам вызывает желание.
Миз Спенсер кивнула.
— Расскажешь мне, что случилось?
— Я просто сидела здесь, занималась своими делами, а тот парень, который пониже, подошел и заказал мне еще выпивки. Я вежливо отказалась, но он все равно подсел ко мне, — между ее бровями залегла морщинка, но больше Хоуп ничего объяснять не пожелала.
— И? — продолжал настаивать Дилан.
— И я пыталась быть милой, но он в упор не понимал намеков. Поэтому я решила совершенно четко дать понять, что не нуждаюсь в компании. Ну, знаешь, так, чтобы снять все вопросы.
Не то чтобы это было важно, но из чистого любопытства Дилан поинтересовался:
— И что же ты ему сказала?
Теперь недовольная гримаска исказила и уголки ее губ:
— Думаю, я сказала «пожалуйста, уберите свою тушу из моей кабинки».
— Наверное, ему это не очень понравилось.
— Да. А потом, когда я предположила, что у него проблемы с алкоголизмом и ему стоит пройти курс лечения, он просто взбесился.
— И?
— И кажется, он сказал, чтобы я шла трахать себя.
— И?
— И я ответила, что лучше буду делать это сама с собой, чем с коротышкой с маленьким пенисом.
Внезапно голова Дилана чертовски разболелась, а под глазом стало ныть еще сильнее.
— Ой-ей.
— Вот тогда он перегнулся через стол и попытался меня схватить. Я закричала, и тот худой парень сгреб коротышку и вытащил его из кабинки. Не окажись этот второй рядом, даже не знаю, что бы произошло.
Дилан знал. Эммет скорее всего избил бы Хоуп, прежде чем кто-либо успел остановить его. Шериф готов был скрутить Барнса уже просто так, не дожидаясь повода.
— Он тебя не тронул?
— Нет.
— Не угрожал тебе ничем — ножом там или разбитой бутылкой?
— Нет.
Льюис Пламмер наконец вошел в бар и пробрался сквозь толпу к Дилану:
— Тебе что, кто-то врезал?
— Ага. Иди зачитай Эммету Барнсу его права, затем обвини в нападении с применением физического насилия и нападении на представителя власти при исполнении. Я ничего при нем не обнаружил, но обыщи-ка его еще разок для верности.
— Что насчет Хэйдена?
Дилан вновь повернулся к Хоуп: