Чистосердечные признания
Шрифт:
Хоуп часами размышляла, стоит ли вернуться к нему и заставить выслушать ее, заставить поверить, что она никогда его не предаст. Дилан должен ей поверить, но, похоже, единственный способ доказать ему — это когда в газетах не появится ни слова о нем или Адаме, или Джули.
Миз Спенсер вымыла полы, выстирала белье, отчистила ванную. Приняла долгую ванну, устроила косметические процедуры для лица, сделала маникюр — все в попытках выкинуть Дилана из головы. Забыть то холодное, отстраненные выражение его лица, когда он сказал, что вряд ли ее знает. Ничего не помогло.
Пэрис
— Спасибо, — поблагодарила она, вытаскивая соломинку из упаковки.
— Пожалуйста, — пробормотала Пэрис, не поднимая глаз, и удалилась прочь.
«Бедняжка», — подумала Хоуп, наблюдая, как официантка спряталась за прилавком и пустыми пепельницами. Именно так она подумала о Пэрис в тот первый день. Теперь «городская девчонка» понимала ее получше. От любви к Дилану Тэйберу не так-то легко отделаться. Особенно когда не знаешь, действительно ли случившееся означает конец отношениям. Хоуп пребывала в неизвестности, ее сердце было еще не совсем разбито. Еще нет. Она чувствовала себя так, будто висела на краю утеса, и только Дилан мог вытащить ее оттуда.
Она воткнула соломинку в шейк и втянула приличную порцию шоколадного мороженого. Хоуп вручила Дилану свое сердце, и только от него зависело, что же он теперь сделает с этим подарком.
Пэрис вернулась с заказом и оторвала талончик от небольшого зеленого блокнота, что держала в кармане передника.
— Что-нибудь еще? — спросила официантка, бросив талончик на стол.
— Пожалуй, нет. — Похоже, все в точности соответствовало заказу. — Спасибо.
— Ага. — И снова Пэрис ушла, даже не взглянув на Хоуп.
Та понятия не имела, чем же так насолила официантке, но, должно быть, глубоко ее задела. Хоуп выдавила на тарелку кетчуп и обмакнула в него несколько ломтиков картошки, которые оказались горячими, жирными и не такими уж замечательными, как ожидалось. Она размазала по чизбургеру двойной майонез. Он тоже казался не особо вкусным, но, похоже, не в еде дело. А в настроении. Хоуп хотелось покоя, но еда — не выход.
Уголком глаза миз Спенсер уловила, как мелькнуло что-то красное, и подняла взгляд на появившуюся у ее стола женщину. Вверх по джинсам от Ральфа Лорена, по красному шелковому топу… но даже несмотря на каштановый парик длиной до подбородка и темные очки, Хоуп немедленно узнала Джульетт Бэнкрофт.
— Если не хотите привлекать внимание, — посоветовала журналистка, — снимите очки.
Не спрашивая разрешения, Джульетт скользнула на сиденье напротив.
— Вы уже звонили Майку Уокеру? — спросила она, упомянув печально известного репортера «Нэшнл Энквайр». Но очки все же сняла и убрала в сумочку.
— Я
— Знаю. Вы работаете на «Еженедельный вестник Вселенной», и когда я последний раз проверяла, в нем был раздел сплетен.
— Точно. — Хоуп сделала паузу и съела несколько кусочков картошки. — Но мы не собираемся платить репортерам, чтобы они копались в вашем грязном белье. То, что вы читали в нашей колонке «Сплетни Голливуда», — на самом деле все давние слухи.
Джульетт взяла меню.
— Я уже говорила со своим агентом, — сообщила она, просматривая перечень. — Он связался с моим пресс-агентом, который заключил, что мы будем отделываться от прессы стандартным «без комментариев», пока не решим, что пришло время для публичного заявления. — Она бросила меню на стол.
— Никто не услышит от меня ни слова.
Джульетт подняла глаза:
— Из-за Дилана?
— Конечно, — не колеблясь ответила Хоуп. — Но даже если бы я ничего не испытывала к Дилану, я никогда бы не причинила вред Адаму.
— Мы с Диланом побеседовали с сыном, думаю, с ним все будет в порядке. Если эта история всплывет, то пострадаю именно я, — произнесла Джульетт.
— И я, — прибавила Хоуп. — Дилан никогда не простит мне, если прочитает о вас в таблоиде.
Пэрис поставила на стол стакан воды.
— Что желаете? — спросила она.
— Это бутилированная вода? — поинтересовалась Джульетт.
— Прямиком из-под крана.
Мисс Бэнкрофт отставила стакан в сторону:
— У вас есть что-нибудь низкокалорийное?
— Салат, — ответила Пэрис.
— Отлично. Тогда мне салат с курицей, соусом из уксуса, оливкового масла и зелени.
— Соуса нет.
— Тогда с «Таузенд Айленд» [41] , но его отдельно. И диетическую кока-колу — и побольше льда.
— А лед отдельно?
Неужто Пэрис пошутила? Хоуп подняла глаза, однако, судя по крайне раздраженному лицу официантки, та явно была не в настроении для шуток.
— В стакан, спасибо. — Когда Пэрис ушла, Джульетт покачала головой. — Не понимаю, как кто-то может здесь жить.
41
«Таузенд Айленд» — соус к салатам или морепродуктам из майонеза, кетчупа и нарезанных соленых огурчиков.
— Вообще-то, к этому можно привыкнуть, — парировала Хоуп, удивив своим заявлением как Джульетт, так и саму себя.
— Вы давно знакомы с Диланом?
— Достаточно давно.
— Было настоящим шоком прийти к нему домой сегодня и обнаружить вас в его постели.
— Было настоящим шоком проснуться и обнаружить вас в доме.
Джульетт неохотно улыбнулась, приподняв уголки красных губ:
— Должно быть, вы ему небезразличны.
Хоуп отпила от своего шейка. Она не знала наверняка, как Дилан к ней относится. Да, он сказал, что она важна для него… но больше ничего. А теперь, возможно, она никогда и не узнает.