Чистый углерод. Алмазный спецназ-2

Бушков Александр Александрович

— В «Топазовом раю» знают, что ты у мэра подрабатываешь?

— Вот это вряд ли, — серьезно сказала Мадлен. — У нас, конечно, секреты хранят плохо, но все равно, мэр — прохвост тот еще, усердно конспирируется, что твой подпольщик из какого-нибудь Фронта.

У него есть могучие стимулы тайну блюсти: сам понимаешь, местечко хлебное, есть людишки, которые втихомолку на него рот разевают, охотно бы подсобрали компромата и через префектуру, парламент провинции или прессу постарались бы напакостить и подсидеть. Нет, в «Раю» не знают, не похоже, — она поколебалась и все же призналась: Вот Лапанату — тот да, знает…

Мазур усмехнулся:

— Ты ему и на мэра стучишь?

— А что мне мэр — отец

родной? — пожала плечами Мадлен. — Кое-какая денежка и тут перепадает. Что до «Топазового рая» — я, в конце концов, там не на службе, контрактов не подписывала, на постоянном жалованье не состою. Вот и нефиг им знать, чем я в свободное время занимаюсь. Я девочка вольная, где хочу, там и подрабатываю. И потом, есть еще одна выгода: холуям в мэровском заведении тоже, конечно, приходится процентик отстегивать, но меньше, чем этим пиявкам из «Рая», которые еще и норовят иногда завалить бесплатно, Анатоль особенно, секс-гигант сраный. Какая мне радость, что у него штырь чуть ли не по колено, если он норовит его бесплатно загнать?

Она щебетала что-то еще, с наивным цинизмом выкладывая закулисные подробности здешней изнанки жизни, но Мазур слушал уже вполуха, думал о своем. Похоже, он рассчитал все правильно. Как уже не раз случалось, ставил себя на место погони и перебирал возможные варианты развития событий. На сей раз — с учетом того, что преследователи могли точно знать, за кем именно гонятся, кто именно улепетывает с алмазами.

Пронюхал же это как-то Стробач? А ведь он — далеко не самый крутой охотник. У Алмазного спецназа как минимум не меньше — наверняка побольше — людей, техники и возможностей, чем у тех, кто послал Стробача на охоту. Один немаловажный нюанс: Алмазный спецназ — это держава, а хозяева Стробача — не более чем бизнесмены, пусть и крупные, но без особых позиций в стране, не то что у себя, в прилегающей державе, так что вынуждены действовать нелегально. И вертолетов им не поднять (хотя купить их могут черт те сколько), и солдат взять неоткуда. И трудновато им будет подъехать к жандармскому капитану Амбатене, с некоторых пор — ангелу-хранителю Мазура.

А вот Алмазный спецназ заявится уже реалистами-пессимистами, гораздо умудренными житейским опытом, не так уж трудно убедить капитана, что ему следует срочно переквалифицироваться из ангелов-хранителей в охотники. Капитану просто-напросто объяснят: хотя Мазур, и настоящий адмирал, занимающий именно ту должность, что указана в грозном удостоверении, алмазы он именно что спер — для себя лично или для кого-то еще, предстоит выяснить, но это дело десятое. И все, что они скажут, будет чистой правдой. Объяснят: так и оставшееся неизвестным Мазуру его превосходительство — тоже самый настоящий сановник, но в данном случае вульгарно крышует вора, потому что тоже в доле. И это тоже будет чистая правда — ну, разве что доли его превосходительству явно не полагается, но это уже дело десятое.

Упавший сгоревший самолет уже наверняка давным-давно нашли. И очень быстро установили, сколько людей погибло, сколько среди покойников отсутствует. Вполне возможно, уже знают, кто именно выжил, — и установили, что никакие партизаны выживших не захватывали, что они ушли вольными пташками. Мазур с Анкой — сначала они вдвоем, а потом один Мазур — двигались не в безвоздушном пространстве. Вдвоем их видели в той деревне с партизанами. Одного Мазура видели в миссии. Так что свидетелей немало, а орелики из Алмазного спецназа, есть такое подозрение, допрашивать будут каждого барсука в округе. Как Мазур на их месте.

Если Мазур все же четко идентифицирован как беглец с алмазами в защечных мешках, если доберутся до капитана Амбатене, объяснят ему истинное положение дел и капитан им поверит — автоматически выходят на «Топазовый рай», потому-то Мазур и не стал там оставаться

на ночь. Потому-то и не пошел домой к Мадлен — в «Топазовом раю» наверняка знают адрес своего постоянного кадра, портье видел, как Мазур с ней уходил. В общем, личный мэрский бордельчик дает не стопроцентную, но все же серьезную гарантию остаться необнаруженным до утра. А утром… Что будет утром в случае, если Алмазный спецназ уже здесь — да и в том случае, если его нет — нужно прокачать самым тщательным образом перед броском по очередному отрезку маршрута (в данном случае, Лубебо — Инкомати), но времени для этого еще достаточно. Пока что надо прокачать другое — план действий на случай, если его все же обнаружат в мэрском заведении…

— …жирная толстая скотина — этот мэр, — болтала Мадлен. — Знаешь, что он мне недавно предлагал? Идти к нему в офис постоянной сотрудницей на жалованье. Обещал назначить референтом или чем-то таким, нашел дурочку! Это значит, собирается меня драть что ни день — и не платить, ссылаясь на то, что мне и так идет жалованье. А оно наверняка будет меньше тех денег, что я за те же сеансы заработаю в качестве вольной охотницы. И в офисе наверняка придется сидеть постоянно, как жопой к стулу пришитая. Да еще, чего доброго, заставит какие-нибудь казенные бумажки ворошить — он у нас мастер драть с одного крокодила три шкуры, да еще дожидаться потом, когда четвертая нарастет. Нашел дурочку…

— Да, действительно… — сказал Мазур. — Смысла нет идти в референты.

Мадлен сказала мстительно:

— Я бы и про эту жирную скотину написала книгу — столько про него знаю. Уж после этого меня не пристукнули бы, у мэра кишка тонка, это не «топазовые ребята». Вот только кому это будет интересно? Кому он нужен? Ну, разве что его конкуренты, те самые претенденты на место заинтересовались бы… но сколько их там? Полтора обормота. На них много не заработаешь.

— А просто продать им компромат на мэра? — с нешуточным любопытством поинтересовался Мазур. — Коли уж мэр слишком мелок, чтобы кого-нибудь пристукнуть?

— Да я думала уже… — призналась Мадлен. — Дохлый получился бы бизнес. Настоящих, серьезных денег они все равно не заплатили бы — не из скупости, а оттого, что серьезных денег у них нету. По большому счету — мелочь провинциальная, игры провинциальные, ну, и соответственно, денежки провинциальные. Нет уж, лучше держаться намеченного — поработать еще годик и перебираться в Инкомати. А то, смотришь, тот хмырь из префектуры все же не врет насчет киностудии…

— Могу подарить идею, — сказал Мазур. — Совершенно бесплатно. Напиши книгу чуточку другого плана. «Тайны провинции»… что-то в этом роде, если понимаешь мою мысль. Коррупция в провинции, эротическая жизнь провинции и все такое прочее. Кипение порочных страстей и коловращение неправедных денег в местах, которые жители больших городов полагают сонной скучной глубинкой. Сечешь? Вот тут можно и про мэра, и про этих, из префектуры, и чуточку зацепить «Топазовый рай» — не называя имен и особо опасных подробностей/ выложив ровно столько, чтобы тебя не взялись пристукнуть. Уловила?

Мадлен даже остановилась, глянула на него, честное слово, восхищенно:

— Слу-у-ушай! А ведь гениальная идея! Если с такой точки зрения, если все взвесить и сто раз отмерить, чтобы не пристукнули…

Вот только писательница из меня… Мне и в школе-то сочинения никак не давались, я и свидетельство получила только потому, что давала учителю и так, и сяк… Нет, писать-то меня научили грамотно, а вот сочинять…

— Ну, это просто делается, — сказал Мазур. — Найдешь какого-нибудь газетного щелкопера в том же центре провинции — сама говорила, что там есть хваткие бульварные писаки. Возьмешь его в долю, и все получится — ты будешь рассказывать, а он уж раскудрявит так, что покупателей будет достаточно…