Чм66 или миллион лет после затмения солнца

Ахметов Бектас

Ярузельский шибко вумный – язык не повернется. Он хоть и доктор наук, но в гидротехнике и близко нет чего-либо подобного изобарным потенциалам или, к примеру, токам коммутации, – вся теория держится на основном уравнении гидростатики – уравнении Бернулли.

В институте кроме него есть еще несколько докторов наук. Это заместитель Чокина теплофизик Устименко, другие ученые, но они кроме того что гидротехники и пожилые, все как один русские или евреи, но только не казахи. На словах директору института вроде без разницы какой нации

сотрудник. В то же время у нас все понимают, что если он кому и решится передать из рук в руки институт, то человеком этим будет обязательно казах. Право сие Шафик Чокинович заслужил хотя бы тем, что по рождению институт его, и только его, и в воле прародителя распорядиться наследством так, как ему заблагорассудится.

В любом НИИ хорошо котируются сотрудники с теоретическими способностями. Наш институт не исключение. Какой теоретик-энергетик из Ахмерова мало кому известно. Скорее всего никакой. Повинно в том не столько уравнение Бернулли, сколько то, что у Темира Галямовича представление о том, что такое энергетика, ее главные понятия и категории смутное. К примеру, никто бы не удивился, если бы Ахмеров перепутал энергоноситель с энергоресурсом. Что же до премии Совмина, то ее он получил за использование известного французского метода сброса воды из селехранилища, но никак не за собственную разработку.

Практический гидротехник, каким является, по сути, Ахмеров, во мнении сотрудников института, ценящих теоретиков, сродни, будь он хоть трижды доктором наук, инженеру-проектировщику, но никак не ученому.

С Каспаковым есть о чем поговорить, и потом для Чокина важно умение Жаркена вылавливать из нагромождения несвязанных фактов закономерность, выстраивать перспективу. Каспаков умеет из тумана создавать надежную завесу. Для общей энергетики это важно.

Тем не менее, доктор наук есть доктор наук. По-настоящему никто не знал, как сильно уязвлен Темир Галямович выходом Жаркена

Каспаковича в руководящий запас. Недовольных собой в нашем институте по пальцам можно пересчитать, недовольных тем, как их оценивают окружающие – абсолютное большинство. Ахмеров имел веские основания быть довольным собой. И то, что Чокин, презрев заслуги Ахмерова перед гидротехникой, ко всему прочему еще и не принимал в расчет раболепие доктора наук, как показали дальнейшие события, сильно задевало Темира.

Было у него еще одно весомое преимущество перед Каспаковым. Темир

Галямович не пил, и со слов его сотрудников, пьяниц и алкашей презирал.

Так что и у меня был повод опасаться прихода к директорству

Ахмерова.

Я познакомил Олега Жукова с Хаки. Олегу по душе Ташенев, как и повадки танкового генерала. Особенно восторгает Жукова походка

Гудериана: "Ты посмотри, Хаки ходит как пингвин".

Это Олежка точно подметил. Гудериан, когда поддамши, ходит ластоногой пташкой и добросовестно считает носом столбы.

Жукова появление Хаки всегда

радует. Олежка при виде Ташенева разводит руками: "О! Хаким!", обнимает старшего товарища, усаживает за стол, наливает в стакан до краев.

Дома у Зинаиды Петровны, снятые в нерабочей обстановке, фотографии начальства. Приносит домой она и чехословацкие, венгерские, польские журналы. Между стаканами Хаки разглядывает фотки с пикников Кунаева. И на природе Кунаев с членами бюро ЦК держит стойку: на расстеленной самобранке коньяк не импортный, или какой-нибудь армянский, – исключительно казахстанский, о трех звездочках. Плюс ко всему жены у руководства республики обыкновеннейшие бабы, каких на базаре встретишь – внимания не обратишь..

В племяннике Жумабека Ташенева сидит обида на Кунаева. Первый секретарь ЦК КП Казахстана в день шестидесятилетия отправил Ташенева на пенсию, да и весь ссыльный период гнобил Жумабека Ахметовича придирками, проверками.

"В декабре 1960 года в Москве состоялась сессия Верховного

Совета СССР. Во время перерыва ко мне подошел Косыгин и сказал:

"Тебя и Ташенева приглашает на обед Хрущев"

Во время обеда Хрущев несколько раз обращался к Ташеневу: попробуйте, мол, то, это. После обеда Хрущев обратился ко мне:

"Через 30-40 минут зайдите ко мне".

Разговор Хрущев начал издалека. Говорил о своем первом приезде в Казахстан, вспоминая, как начинался подъем целины… Я все гадал: к чему он клонит? Неожиданное приглашение, подчеркнутое внимание к Ташеневу. И вдруг в конце разговора Хрущев дал мне указание освободить от обязанностей председателя Совета Министров республики Ташенева".

Из книги Д.А. Кунаева "От Сталина до Горбачева".

Примечательно даже не недоумение Кунаева по поводу вежливости

Хрущева ("закусите на дорожку")… В мемуарах Динмухаммед

Ахмедович ни об одной из отставок бывших на его веку председателей правительства Казахской ССР не рассказывает столь подробно, как о предыстории смещения Жумабека Ташенева. А после рассказа бывший первый секретарь ЦК итожит: Жумабек Ахметович удален с поста

"правильно".

Как отмечали современники, вальяжный Ташенев знал цену не только себе, но и другим. Что, конечно же, несколько суховатый и аскетичный Кунаев мог расценивать как самонадеянность выдвиженца.

Молва рождается не на пустом месте. Про широту души Ташенева ходили легенды…

Хрущев наезжал на целину часто. Любимое детище находилось под постоянным присмотром первого секретаря. В один из приездов в

Казахстан поставил местное руководство перед фактом объединения пяти областей центра и севера республики в единый край со столицей в

Целинограде. Вскоре пошли слухи о предстоящем акте добровольной передачи земель края РСФСР.

Дыма без огня не бывает. И если кого-то в республике эти слухи оставили равнодушным, то не таков был Жумабек Ташенев. В конце осени