Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Руфа насмотрелся "Семнадцать мгновений весны" и рассказывал нам о разговоре Адольфа Гитлера с Магдой Геббельс так:
– Не будем Магда мешать твоему бабельсбергскому бычку. – сказал фюрер. – Нехай. Пойдем-ка лучше несгибаемая, ко мне в рейхсканцелярию и еще раз поработаем над планом операции "Барбаросса".
– Врешь ты все, Руфа! – возмутился Хаки.
– Точно тебе говорю! – выпятил губы Сюндюков. – Лично сам читал.
– У кого?
– Не помню. Кажется, у Вирты.
– А твой Вирта при разговоре
– Вирта не мог стоять рядом с ними. Он советский корреспондент.
– Тогда значит ему сама Магда или Гитлер интервью дали. – пришел на помощь Хаки.
– Не морочьте мне голову! – важно ответил Руфа. – Точно вам говорю! Разговор такой был, а как о нем узнал Вирта – дело десятое.
Большой знаток Руфа и религии. Однажды зашел спор на тему жил или не жил Иисус Христос. Сомнения развеял опять же Сюндюков:
– Точно вам говорю: был такой. Жил и работал Иисус Христос в
Иерусалиме простым сутенером.
– Ты это что, Руфа… – расхохотался Зяма. – За что же тогда его в боги произвели?
– За скромность. – сказал Сюндюков.
Фая в группе Руфы и обожает своего руководителя. Кроме нее подчиняется Сюндюкову и зямин однокашник Муля. Плотненький, с вздернутым носом Муля считает на логарифмической линейке тепловой баланс коровника и напевает: "Я тучка-тучка-тучка, а вовсе не медведь…". Все бумаги у него строго по папочкам, карандаши всегда отточены, скрепки не разбросаны как попало по ящику стола, а хранятся в коробочке из под монпансье.
Шастри кроме того, что изнемогает по Альбине, почитает Мао.
Цитирует два-три раза в день изречения Председателя. Любимая его цитата "острием против острия". Нравится Шастри и подкалывать Озолинга.
– Иван Христофорович! – с порога объявил Шастри. – Я принес вам книгу по эксергии товарища Нягу. Хотите ознакомиться?
– Конечно. – Иван Христофорович нацепил очки. – Давайте поглядим.
Шастри раскрыл книгу.
– Очень любопытно… – Озолинг шевелил губами. – А что это… перевод с румынского? Нягу, что румын?
– Румын.
Иван Христофорович брезгливо отбросил книжку.
– Что может хорошего написать какой-то румын?!
22 декабря – День энергетика. С утра семинар, после обеда праздничные мероприятия: общеинститутское собрание, внутрилабораторный стол, вечер с танцами.
В повестке семинара обсуждение статьи аспирантки Умки о влиянии структурных сдвигов в промышленности на энергопотребление.
Умка поставила в известность собравшихся:
– Тенденция прощупывается.
Шастри поднял руку и шаловливо спросил:
– А кроме тенденции у тебя больше ничего не прощупывается?
Умка, а вслед за ней и все остальные, рассмеялись.
Председательствующий Каспаков недовольно постучал карандашом по столу:
– Ты это… Нурхан,
– Что и спросить нельзя?! – вступилась за мужа Марьяш.
– Марьяш, не мешай! – попросил Жаркен Каспакович.- Это семинар или что? Давайте посерьезнее.
– А ты не пробовала применить коэффициент регрессии? – задал вопрос Аленов.
– Забодал ты своей регрессией. – подал голос Володя Семенов.
– Крестьянин! – отозвался Аленов. – Без регрессии нет прогноза!
Поднялся Озолинг.
– Я не разбираюсь в экономике. И все же… Кхе-кхе… Полагаю, объективность экономических расчетов стала бы, если не абсолютной, то близкой к ней, начни мы наконец считать исключительно по энергозатратам. Я имею в виду эксергию…
Каспаков усмехнулся.
– Иван Христофорович, все это давно и всем известно. – Завлаб выпятил губы.- Предлагают производительность труда считать в джоулях. Ха… Предлагать предлагают, но сами не знают, как это делать.
Озолинг замахал руками, снял очки.
– Как не знают? Я знаю.
Каспаков смерил Озолинга пренебрежительным взглядом.
– Что вы знаете? Опять будете говорить, что кроме вас никто не знает второго закона термодинамики?
Озолинг огляделся по сторонам и сел на место.
– Иван Христофорович, напомните определение второго начала термодинамики.- попросил Аленов.
Озолинг вновь снял очки и благодарно посмотрел на Аленова. Ему страсть как хочется выговориться.
– Энтропия стремится к бесконечности. – сказал он. – И дело в том, что энергобаланс, составленный методом…
Жаркен Каспакович затарабанил пальцами по столу, что означало: семинар отклонился от русла.
"Энтропия стремится к бесконечности". У Нащокина энтропия стремится к некоторому максимуму. Кому верить? Какая существует разница между некоторым максимумом и бесконечностью? Никакой. Потому что это совершенно разные, несравнимые вещи.
Семинар рекомендовал статью к публикации. Умка, размахивая сумкой, подошла к Озолингу.
– Иван Христофорович, вы слышали о журнале "Сайенс"?
Озолинг надел очки и весело посмотрел на Умку.
– Не только слышал. Я его постоянно читаю.
– Как здорово! – воскликнула Умка и вплотную приблизилась к Ивану
Хрстофоровичу. – Говорят, там пишут обо всем.
– Обо всем. – подтвердил Озолинг и добавил. – Пишут там даже о запахе из влагалища.
– Какой ужас! – брезгливо поморщилась аспирантка.
– Никакого ужаса. – не согласился Озолинг. – Очень даже интересно.
Он расплылся в широкой улыбке Большой ценитель женской красоты
Иван Христофорович рад любой возможности поговорить с интересной женщиной. Умка красива и сознает, почему слезятся глаза у некоторых мужчин, стоит ей ненароком заговорить с ними о пустяках.