Чм66 или миллион лет после затмения солнца
Шрифт:
Роза или наивная, или не соображает, как обрадовала и мою маму находкой для нее снохи. "Главное, что она казашка…". Подумать только.
Очередь освещать международное положение дошла до Лал Бахадур
Шастри. Два дня Шастри не выходил из институтской библиотеки: конспектировал подшивки еженедельника "За рубежом". В лаборатории политинформация.
– А дело было так. – Шастри начал с революции в Португалии.
Прошло два месяца после апрельского выступления офицеров,многое что изменилось с тех пор, самих
Шастри сообщил. – Кто-то позвонил на радиостанцию и сказал: сегодня будем петь песню.
Хаки разбирал смех. Муля заинтересовался:
– Кто звонил?
– Личность звонившего до сих пор не установлена. Известно только то, что именно он предупредил о песне.
– А-а. – протянул Муля.
– Это что такое? – Каспаков повернулся к докладчику. – Что еще за песня?
– Песня… – заморгал глазами Шастри. Он листал тетрадь. Название забыл…
Жаркен Каспакович плохо переносит неточности, не любит намеки и двусмысленности в политике.
– Я что-то не пойму. Ты о чем Нурхан? – Каспаков надулся. – Ну и что, что сегодня будем петь песню? Причем здесь песня?
Поднял руку Ерема.
– Можно, я расскажу, как было дело? – Ерема светился таинственностью. – Песни никакой не было. Все началось с того, что сбежал Катаэну.
– Жаркен Каспакович в задумчивости почесал нос.
– Катаэну? Что за Катаэну?
– Кандидат технических наук. – расшифровал Зяма.
Ерема снисходительно улыбнулся.
– Не-е-ет… Толик, ты не понял. Катаэну бывший премьер-министр
Португалии.
– О. господи… – облегченно вздохнул Каспаков. – Надо же умудриться. Катаэну. – повторил Жаркен Каспакович и поправил Ерему.
– Каэтану. Марселу Каэтану.
– Да… Катаэну… – согласился Ерема и продолжил вещать заговорщицким голосом. – У меня еще для вас новость. Ночью я слушал
"ГолосАмерики". Брежнев продает оружие Мумуару Каддафи.
– Не Мумуару, а Муамару. – уточнил завлаб и цвиркнул сквозь зубы.
– Еще один путаник.
– Мой муж не путаник! – крикнула с места Марьяш.
Каспаков хмуро посмотрел на нее, что-то неразборчиво буркнул под нос и повернулся к Шастри.
– Ты вчера смотрел программу "Время"?
– Он вечером гулял с сыном! – вновь возмутилась жена Шастри.
– Эй, ты что лезешь! – Каспаков сердито смотрел на Марьяш.
– Я не лезу! – Марьяш плевать на то, что политинформация и думала она только о том, как помочь Шастри. – Это вы лезете к моему мужу!
Каспаков занервничал
– Во что превращаете политическое мероприятие? А? Один тут песни поет, другой тоже, бог знает что, несет. – Он обозлено посмотрел
Марьяш. – Тут еще эта…
– Я вам не эта!
– Татарчонок разбушевался. – засмеялся Хаки.
– Фальсикаторы истории за работой. – подвел черту Зяма.
Каспаков бросил ручку на стол.
– Так оно и есть.
Марьяш ревниво охраняет мужа и принимает за чистую монету любые его слова. В женской консультации, куда она пришла в третий раз на аборт, ей посоветовали уговорить мужа пользоваться презервативами.
– Ему нельзя носить резиновое. – заявила татарчонок.
– Почему? – спросила врач.
– Муж говорит, что от презерватива у него ревматизм.
…Хаки живет на квартире у Саяна. У двоюродного брата семья, тесная трехкомнатная квартира в центре, которую Кунаев дал Ташеневу взамен председательской, после снятия с должности. Жумабек Ахметович с лета 61-го работает в Чимкенте заместителем Председателя
Облисполкома по каракулеводству.
Ходят слухи, будто Хрущев снял Ташенева из предсовминов за то, что последний поскандалил из-за намечавшейся передачи шести северных областей Казахстана Российской Федерации с первым секретарем
Целинного крайкома Соколовым.
– Из всех казахов только Жумабек мог так поступить. – сказала
Ситок и добавила. – Он дал квартиру твоему отцу, но не дал своему старшему брату Касену.
Старший брат Жумабека Ахметовича рядовой железнодорожник, его большая семья живет в Целинограде, в натуральной землянке.
Ташеневу в свое время говорили: "Почему не сделаешь квартиру
Касену?". "Не положено". – отвечал предсовмина.
Похож или нет характером на своего отца Саян, я пока не знаю.
Посмотришь на него, вроде флегма. Щелкает как орехи кроссворды в
"Огоньке", много знает о кино.
Хаки сын железнодорожника Касена. У него привычка по пьянке терять часы. Жумабек Ахметович хорошо наслышан, как пьет племянник и, когда замечает его без часов, то догадывается, при каких обстоятельствах он их в очередной раз потерял.
Шеф не любит носить часы. Всякий раз, когда у него они появляются, отдает их мне. Я тоже легко обхожусь без часов и к очередному приезду в Алма-Ату отца Саяна страхую Хаки: "Возьми и больше не теряй".
Хаки умеет подкалывать, хотя трезвый – мямля из мямлей. Когда же выходит из пьянки, превращается в профессора Плейшнера – озирается, вздрагивает. Вот когда напьется, тогда превращается в форменного генерала Гудериана.
В июле прибежал утром на работу переполошенный.
– Быстро пошли.- он схватил меня за руку.
– Куда?
– Я болею.
– Погоди. Придет шеф – отметимся и пойдем.
– Да он не скоро придет. Хочешь, я узнаю?
Хаки позвонил Каспакову домой.
– Жаркен Каспакович, мы вас ждем. Вы когда придете? Да…