Чревовещатель
Шрифт:
– Очень может быть, сударыня! — подхватила служанка.
– Не может быть, а положительно так! — сказала хозяйка. — Но его нельзя оставлять спать на этой деревянной скамейке. Лучше проводим его в отдельную комнату.
И хозяйка дружески хлопнула Жоржа по плечу. Он вздрогнул, проснулся и поднял голову.
– Что вам надо? — пробормотал он.
– Извините, сударь, что я вас разбудила, — сказала трактирщица. — Вам, видно, очень хочется спать, а здесь неудобно. У меня есть для вас чистая комната. Постарайтесь встать и пойдемте. Это на первом
Офицер пробормотал какие-то слова благодарности, встал со скамьи и машинально побрел за доброй женщиной. Войдя в маленькую комнату, он, не раздеваясь, бросился на постель и заснул глубоким сном. Так Жорж проспал до шести часов вечера. Когда он проснулся и вспомнил все случившееся, у него появилась одна определенная мысль: постараться узнать, как поступил со своей женой Даниель Метцер. Он подошел к умывальнику, умылся, причесал растрепанные волосы и покинул комнату.
– В добрый час! — воскликнула, увидев его, хозяйка. — Я думаю, вам хочется есть.
– Да, сударыня, я голоден.
– Так вам сейчас подадут ужин, только советую вам не переусердствовать.
Жорж Прадель воспользовался советом. Он ел очень умеренно, несмотря на свой аппетит, зато выпил целую бутылку вина. Теперь ему казалось, что он достаточно окреп, чтобы дойти пешком до особняка Метцера. Он расплатился с хозяйкой, горячо поблагодарил добрую женщину, сгоравшую от нетерпения узнать его историю, поспешно вышел из трактира и зашагал по той же улице, по которой брел утром.
Лейтенант отправился к бульвару Босежур. Дойдя до улицы Пасси, он понял, что слишком понадеялся на свои силы, так как у него начали дрожать ноги. Мимо проезжал пустой фиакр. Он остановил его и приказал ехать к маленькому особняку, где он еще недавно боролся со смертью.
Читатели, конечно, удивятся, что Жорж Прадель не побоялся встретиться лицом к лицу с Даниелем Метцером, своим убийцей, но он не боялся его, а, напротив, пламенно желал этого свидания. Ему хотелось сказать человеку, который так подло ему отомстил: «Вот я! Вы хотели меня убить, но ошиблись в расчетах, я остался жив. Ваша жена совершенно невинна. Я люблю ее, это правда, люблю больше жизни, но безнадежно, и эта безграничная любовь дает мне только одно право — защищать ее от вас. Уважайте вашу жену, Даниель Метцер! И если вы не можете сделать ее счастливой, то оставьте по крайней мере в покое. За каждое оскорбление, за каждую обиду, причиненную ей, я буду жестоко мстить вам, клянусь честью!»
Фиакр остановился. Лейтенант вышел из экипажа и немедленно стал звонить в дом, но тщетно: внутри царила тишина. У решетки соседнего дома стоял лакей в белом фартуке, с открытой головой и курил трубку.
– Вы пришли к господину Метцеру? — спросил он.
– Да, как видите, — ответил Жорж.
– Это, сударь, напрасный труд с вашей стороны. В особняке никого нет. Господин и госпожа Метцеры отпустили свою прислугу и отправились с чемоданами — путешествовать, по всей вероятности. Я их видел.
– Давно они уехали?
– Три или четыре
– Благодарю.
Лейтенант узнал все, что ему было нужно. Он вернулся к фиакру и приказал кучеру:
– В Гранд-отель!
Во второй раз он потерял след обожаемой женщины, и потерял по своей вине. Действительно, если бы он не переступил порог дома Даниеля Метцера назло всякому благоразумию, последний и не подозревал бы о его присутствии в Париже. Тогда ничего бы не было потеряно.
Теперь же Леонида была далеко, куда Жорж не мог последовать за ней, где гнусный тиран, пользуясь ее беспомощностью, жестоко мучил ее. Кто знает, привезет ли теперь ее в Париж Даниель Метцер?
– Была бы только жива! — прошептал молодой офицер. — Нужно найти ее, пусть даже для этого придется объехать весь свет! Тогда я заставлю ее принять спасение! Я публично оскорблю Даниеля, чтобы вынудить его драться со мной, и, если он откажется от честной дуэли, я его убью так же, как он хотел меня убить! И буду прав!
В это время кучер привез его к назначенному месту. Конторщик, который четыре дня назад передал ему письмо от господина Домера, вскрикнул:
– Я не обманываюсь? Это вы, месье, племянник господина Домера?
– Да, я действительно Жорж Прадель.
– Ну и побеспокоили же вы нас! Мы, наверно, написали бы или телеграфировали вашему дяде, если бы только знали, куда адресовать письмо! Как же это, месье, вы ушли из особняка в пять часов вечера, сказав, что вернетесь рано, и отсутствовали в течение целых четырех дней! Я уже думал, что вас убили!
– Одно совершенно непредвиденное обстоятельство было причиной моего продолжительного отсутствия, — с некоторым замешательством ответил Жорж.
– Без сомнения, вы были больны. Судя по вашему виду.
– Да, я захворал немного, но теперь мне лучше.
– Тут спрашивали вас, месье.
– Меня? — с изумлением переспросил Жорж.
– Да, и не раз. Несколько человек, правда, ни один не назвал своего имени. Прежде всего, высокий господин, худой и бледный, потом еще какие-то люди. Они много расспрашивали о вас. Понятно, что я ничего им не говорил. И сегодня, часа два тому назад, вас опять спрашивали. Я опишу вам посетителя: около тридцати пяти или тридцати шести лет, стройный, одет в черное, среднего роста, смугл, но бледен, черные волосы, ни бакенбард, ни усов, в пенсне. Очень вежлив. Не узнаете?
– Нет, ваше описание не напоминает мне никого.
Жорж Прадель говорил правду. Наши же читатели, конечно, узнали Жобена.
– Вы оставили ваш чемодан открытым, — продолжал конторщик. — Остался еще ваш мундир. Все, конечно, в целости. Угодно ли вам забрать ваши вещи?
– Да, конечно, но это не к спеху. Я ночую здесь.
– Номер сто четвертый уже занят. Так как ваш дядюшка брал его на двое суток, мы подумали, что можем располагать им.
– И были правы. Сто четвертый слишком велик для меня и слишком дорог. Мне самую маленькую комнатку.