Чрезвычайный и полномочный
Шрифт:
Так что последние слова Талиесин, вдохновленный и убежденный, почти выкрикнул.
И посмотрел на послов в ожидании реакции.
Те, в свою очередь, таращились на него, как рыбы-клоуны на актинию.
– Мы сделаем Слободу чудом света, господа!
И на этот раз энтузиазм не начал бить фонтаном.
Виконт огорченно закусил губу.
«Начало неважное!»
– Я, конечно, извиняюсь, – подал, наконец, голос Шонвайн Утрехт. – Город Будущего… Звучит соблазнительно. Я поддерживаю… Никто не скажет, что я какой-то там ретроград, противник прогресса и всего
– Согласен с Шонвайном, – сказал Кальмар, поднимаясь с пола и отряхивая то, что осталось после потасовки от его одежды. Каждый раз приходилось менять ее на новую – сплошь расходы.
И тут вдруг кобольд осознал, почему орки обходятся минимумом шмоток.
Трусы сменить куда легче и дешевле, чем полный туалет, состоящий из нескольких предметов. И дело вовсе не в том, что головорезийцы любят играть мускулами.
– С чем ты согласен? – спросил гном у Рээша.
– А? Я согласен… Да! Нужны средства. Любое, даже самое малое, предприятие требует вложений.
Спущенный с небес на землю, как всякий мечтатель, Талиесин побагровел. Но от идеи своей не отказался. Бойцовский дух предков играл в нем с неимоверной силой.
– Если задаться целью, можно преодолеть и это!
– Как? – спросил Шонвайн. – На нужды посольства Эйвыроя средств выделяют тик в тик. Где нам взять деньги? А если и добудем где-нибудь, то выйдет ли из этого толк? Мы не способны договориться даже насчет фонда благоустройства…
Виконт надулся.
«А что, кто-то здесь думал, что все образуется само по мановению волшебной палочки?»
Хотелось бы, конечно, но виконт знал, что жизнь несправедлива. Что она просто гадина, тварь наглая и бесчестная, настоящая сук… м-да…
– Давайте не будем забегать вперед, господа, – сказал Талиесин, прочистив горло. – Предлагаю для начала выяснить наши идеологические позиции. Кто за мой проект? Прошу поднять руки.
– Я! – Шонвайн вызвался первым и был, кажется, горд этим.
Рээш Кальмар почесал пузо.
– Ну, я тоже… ладно. Где наша не пропадала!
– Хорошо, – сказал Талиесин. – А ты, Арбар?
Глава посольства Головорезии выдернул, наконец, свой меч из стены и крутанул им. Обоюдоострое лезвие с гулом разрезало воздух.
– К вашим услугам, господа. Хотя я не понял и половины того, о чем тут говорилось, но я с вами. Когда выступаем?
– Арбар, мы никуда не выступаем! – сказал посол Тиндарии. – Речь идет не о войне.
– Да? Но трещали о том, что денег нету. Где же мы их добудем, если не отправимся в набег? – удивился орк.
– Добудем! – заверил его виконт. – Нет ничего в мире невозможного, господа. Дорога в миллион миль начинается с первого шага!
– А что такое миллион? – спросил Арбар.
– Число… э… в общем, много, – попытался объяснить Талиесин и тут же перевел на другую тему: – Завтра мы опять соберемся здесь. Я составлю примерный план, а вы, я убедительно прошу вас,
– Это по мне! – осклабился Арбар, снова крутя мечом. – Штурм. Резня. Битва. На худой конец рубилово один на один.
Рээш закатил глаза к потолку.
– В ходе совместного обсуждения мы выработаем единую стратегию. Обозначим этапы, первоочередные задачи и тому подобное…
– А выпивку брать? – спросил гном, выходя из облака дыма.
– Обойдемся без выпивки, – серьезно ответил Талиесин.
– Как? У нас в Эйвырое такие вещи без выпивки не обходятся.
– В натуре, – отозвался Арбар. – От говорильни-то глотка всегда сохнет. Может, чуточку пива?
– Нет. Воды – сколько угодно. Но не пива.
Послы огорченно загудели.
– Господа, если мы задались великой целью, то не можем себе позволить превращать заседание в пьянку! – Талиесин оглядел коллег, поражаясь собственной смелости. Всего-то четыре дня в Рыгус-Кроке, а уже построил завсегдатаев дипкорпуса.
Разглядев эту мысль поближе, виконт слегка струхнул.
– В общем, господа, мы договорились. Соберемся завтра, в девять утра. Прошу никого не опаздывать! Всего хорошего!
Не дав никому и слова вымолвить, Талиесин приподнял треуголку и выскочил из Дома Советов под дождь.
Хотя до родного теперь посольства было совсем недалеко, но, прыгая по наиболее сухим местам (то есть лужам, где глубина была всего лишь по щиколотку), Талиесин покрылся влагой и грязью с ног до головы.
В ворота он вошел похожим на чудище болотное – глаза при этом горели то ли жаждой убийства, то ли безграничным отчаянием. Не понять, в общем. Слуга, напугавшись, спросил, не хочет ли чего-нибудь господин посол.
– Ванну! – яростно пропищал тот.
Слуга бросился исполнять приказание и от усердия едва не снес растущее у края дорожки дерево. По неясной пока причине, Талиесин внушал ему страх (даже в чистом виде).
«Как я прав! Нет, вы видите, как я прав? – думал чрезвычайный и полномочный, оставляя грязные следы на дорожке. – С этим надо кончать! Я сделаю из Рыгус-Крока цветущий сад, нравится это кому-то или нет!»
– Я сделаю из Рыгус-Крока цветущий сад, нравится это кому-то или нет!
Сидя в ванне, Талиесин ударил кулаком по губке. Мыльная вода брызнула в разные стороны.
Черныш, стоящий в клубах пара с ковшиком наготове, словно телохранитель с мечом, кивнул.
Он заметил перемены в господине (пусть пока не слишком кардинальные), и они ему нравились. Правда, чем не благородная цель – очистить от грязи Посольскую Слободу? Элементарно – чтобы можно было ходить, не боясь утонуть в чавкающей жиже!
С другой стороны, у дроу имелись некие сомнения в том, что Талиесин сможет довести дело до конца. Господину не чуждо было прожектерство, в основном, для позы и чтобы пустить пыль в глаза коллегам по сословию. Одно время в Тиндарии в высших слоях вообще было модно забивать себе головы разными идеями и конструировать утопии.