Чрезвычайный и полномочный
Шрифт:
Гном, кобольд и орк с уважением взирали на их работу.
Во всем этом слаженном и гармоничном боевом спектакле был только один персонаж, не вписывающийся в общий замысел. Талиесин Эпралион.
– Глядите, наш утопист совсем прозрачный стал, – ощерился кобольд.
– Да… – почти сочувственно протянул Арбар, крутя мечом, который виконт не сумел бы поднять ни за какие коврижки. – Ума палата, а здоровьем слаб.
– Ага. Я думал, он мужик, – сказал Шонвайн.
– А так – натуральная
Послы захихикали над невесть какой шуточкой и привлекли внимание хлопочущего над господином Черныша.
Дроу посерел от злости – так было всегда, когда над виконтом потешались, – и отвернулся.
В Тиндарии подобные выходки Шонвайну и компании стоили бы продырявленного брюха. Тиндарийская аристократия горазда вынимать шпаги из ножен в долю секунды – всякий знает. Не обязательно даже бросать вызов – проделал в наглеце дыру и пошел дальше.
А здесь? Варварский мир! Черныш хорошо представлял себе, что будет, если Талиесин вызовет кого-нибудь на дуэль.
Ответом будут только насмешки. После этого один выход: удавиться, чтобы сохранить остатки чести…
Впрочем, похоже, сам Черныш поддался мрачной магии момента и начал смотреть на вещи слишком пессимистично.
– Вперед! – дал команду Пнилл.
Дружинники построились колонной, авангард которой возглавлял король, а замыкал Ворчлюн Ухайдак, и двинулись вверх по склону. Гном, кобольд и орк влились в ряды монстробойцев. О своем многострадальном коллеге они забыли уже через секунду.
А коллега вообще с трудом соображал, где находится.
– Где мы, Черныш? Я умер? Скажи честно, не юли…
– Вы живы, господин, просто теряли сознание.
– Жаль, – вздохнул Талиесин. – Лучше бы умер.
Виконт водил по сторонам бессмысленными глазенками, похожими на два черных провала. Губы его покрылись коркой, кожа стала из здорово-розовой, словно у молочного поросенка, серо-зеленой. Виконт походил на свежеиспеченного зомби.
– Смотрите на жизнь веселей. – Исчерпав все свои аргументы, Черныш опустился до банальностей.
Виконт ответил ему кислой миной.
– Ты ведь теперь с Говоруном на короткой ноге, так?
– Я? Это преувеличение.
– Это шутка, – промычал, еле двигая губами Талиесин.
– А…
– Спроси, есть ли у него какой-нибудь сильнодействующий яд?
– Что?
– Ну, яд, яд… От которого еще чувствуешь себя скверно, а потом умираешь.
– Зачем?
– Какой недогадливый! Мне надоело мучиться. Сейчас мы на суше, и желудок перестал выделывать сальто, но как только снова взойдем на корабль – что будет? А сколько продлится плавание? Неделю? Месяц? За Гренделем можно гоняться годами!
– Так вы хотите
– Я знаю, что я хочу наложить и куда! – строго перебил посол. – Сам подумай. Ты избавишься от такого груза, отряд от обузы, а я обрету блаженство за Порогом Бытия. Все останутся довольны. Если не прекратить мои страдания сейчас, они будут длиться и длиться, и, в конце концов, я умру от голода и жажды. Ведь о еде я не могу даже думать.
Черныш заметил, что на них смотрят с драккаров. Воины, оставшиеся в охранении, развлекали себя бесплатным спектаклем.
Для них виконт был что дрессированная обезьянка.
– Ну, ты мне поможешь? – Талиесин, словно умирающий, из последних сил вцепился дроу в руку. – Поможешь?
– Я не могу… просите что угодно, но только не это! – ответил Черныш. – Нет!
– Негодяй и мерзавец – вот ты кто! А еще в верности клялся…
– Но… как я могу? – простонал Черныш как можно тише.
Дружинники-наблюдатели, пихая друг друга локтями и лыбясь, навострили уши.
Все для них развлекуха.
– Просто!
Взгляд Талиесина стал тяжелым и острым, словно меч Арбара из Головорезии.
Черныш схватился за голову и держал ее долго в поисках в прямом смысле спасительной идеи. Он не сомневался, что господин сошел с ума. Так должен ли он потакать его безумию? Нет!
– Подождите, господин, я кое-что придумал! Придумал! Я поговорю с Кровожадным Чтецом!
– Главное, чтобы яд был быстрым, – заметил Талиесин. – Давай, иди. Я посижу тут, напоследок подышу воздухом и полюбуюсь пейзажами.
Глава 7
– Так мы и знали… – заявил Кровожадный Чтец. – Никого живого.
Варвары помалкивали, прислушиваясь к воинственному реву крови в своих жилах.
Жажда мести потихоньку выдавливала из них все другие чувства – и было от чего.
Крупное селение клана Кусак, некогда весьма процветающее, превратилось в помойку. Ни одного целого здания вокруг, все разнесено по бревнышку, разломано, расплющено, расщеплено. Пятна крови и останки людей, которыми Грендель закусывал, валялись повсюду.
Чудовище развлеклось от души – на площади даже поставило небольшую пирамидку из голов.
Пнилл чесал репу. Да, говорили, что Грендель огромен, но, судя по степени разрушения, это еще мягко сказано.
Вероятно, на казенных харчах, на свежатине монстр успел вырасти.
И, возможно, будет расти дальше.
До неба.
Король стиснул рукоять секиры, гася выползающий из глотки злобный рев.
– Какие будут соображения, жрец? – спросил он, справившись все-таки с приливом бешеной ярости.