Чрезвычайный и полномочный
Шрифт:
Наверное, и сам Грендель слышал этот шум, хотя находился сейчас далеко от города.
– Я скончаюсь, – пробормотал посол Тиндарии, заметив, как темнеет перед глазами.
Но и тут ему не повезло. Мучения только набирали ход.
Арбар, Рээш и Шонвайн не могли пропустить такой праздник адреналина. Орали они так, словно были варварами от рождения и ходить в морские походы с целью завалить какую-нибудь громадную страхолюдину для них обычное дело.
Долго ли коротко, но стало тише. Черныш усадил господина на доски и заметил, что тот не просто изменился в лице, а
– С вами все в порядке? – спросил Черныш.
Посол бросил на него самый страдальческий взгляд в Галактике.
Тем временем прикатили большую ритуальную бочку, наполненную ритуальным пивом, которое употребляли уходящие в море варвары перед отплытием. Ритуальность напитка заключалась в том, что экстракта из мухоморов в нем было больше, чем иных ингредиентов. Именно этого и требовала Древняя Традиция.
Чарка мистического пойла – и моряк, согласно поверьям, ступающий на Путь Мертвых (море), готов пересечь его и преодолеть любые опасности…
Все это Талиесин узнал позже.
Последующие события пронеслись мимо него. Он был единственным, кто не пил ритуального пива.
Бочку осушили в один присест. Даже дроу, как естествоиспытатель, обязанный проверять на себе странные обычаи других народов, не ушел от соблазна и влил в себя двойную порцию. Ему, конечно, понравилось.
Черныш и сам не заметил, как вдруг очутился на корабле. Рядом – каким-то чудом уложенные рядышком виконт и плотно набитый багаж. Кругом – суета, хохот и легкие стычки. Кто-то рассказывал кому-то, что он сделает с Гренделем. Подробности были ужасны.
– Ик! – сказал дроу, а потом выпустил отрыжку.
Ответом было чье-то ржание, похожее на козлиное.
– На весла, обормоты! – проревел морской шторм, которым оказался не кто иной, как Бородульф Сожру Живьем.
«Страдалец Фиг», на котором предстояло плыть виконту и его слуге, заскрипел, словно прощаясь с городом навсегда.
Свои места на скамьях заняли самые сильные и умелые в гребном деле мореходы.
– Эх, взяли!
– Сейчас поработаем!
– Хорошо же!
– Вперед!
– Ы!
Черныш усадил полуневменяемого господина так, чтобы тот упирался спиной в борт.
– Бульк, – сказал посол и, отвернувшись, попытался упасть в воду.
Черныш не дал. В результате виконт повис головой вниз.
«Морская болезнь», – философически подумал темный эльф.
– Поднажми! – скомандовал хрюрл, размахивая дубинкой. – Поднажми, не то по хребту пройдусь, лентяи проклятые!
Варвары загоготали. Бородульф тоже.
Чайки носились над фьордом, вопя во все горло. Толпа на пристани бесновалась. Скрипели уключины, плескалась вонючая вода.
– Раз-два! Раз-два!
«Страдалец Фиг» раскачивался, словно громадная колыбель, а дружинники гребли. Им удалось дать задний ход, причем на приличной скорости. За этим воспоследовал нехилый удар, и большая часть обитателей драккара свалилась вверх ногами.
Пиво с мухоморами сделало свое дело, в результате чего координация и даже просто элементарное соображение
Столкнувшись с «Увальнем», «Страдалец Фиг» принялся пихаться. Затрещали борта. Две команды заорали друг на друга, потрясая оружием, и едва не произвели взаимный абордаж. Но тут их настигла «Чесотка», ведомая опытным хрюрлом Ворчлюном Ухайдаком. Корабль врезался в собратьев, наведя порядочно шороха, и драку с трудом удалось подавить. Если бы не Пнилл и его авторитет, дружинники бы так и думали, что сражаются с толпой Гренделей.
Маневры возле пристани продолжились. Под воинственные песни гребцы работали не покладая рук, толкая суда куда угодно, но только не в сторону выхода из фьорда. «Увалень» снес ближайший пирс. «Страдалец Фиг» испробовал на прочность небольшой маяк, стоящий на вдающемся в море искусственном мысе. Маяк не устоял, и его служители, яростно матерясь, высыпались в воду.
Талиесина, наконец, стошнило. Прямо на голову одному из них.
Новый дьявольский треск ознаменовал дальнейшие разрушения. Еще два пирса, протараненные на всем ходу, превратились в груду обломков. Толпа на пристани безмолвствовала. Все знали, на что способны хлебнувшие ритуального пива рубаки, идущие в поход, но чтобы так?..
– Вперед! – заорал Пнилл Бычье Сердце, сумевший-таки разглядеть, в какой стороне находится выход из фьорда.
«Увалень» сделал разворот, весла ударили по воде.
– Ветер нам в помощь! Парус ставь! – скомандовал король.
Варвары действовали с быстротой молнии. Клетчатый парус был спущен и закреплен. Ветер влетел в него, надавил. Драккар понесся вперед, словно его тянул на буксире сам Грендель.
– Что?! – воскликнул Бородульф, глядя вслед уходящему королевскому драккару. – Ну уже нет!
Несколько команд, состоящих в основном из мата, – и вот уже «Страдалец Фиг» устремился в погоню. Чем это он хуже «Увальня»? Изо всех сил налегая на весла, при поддержке попутного ветра, судно стало нагонять Пнилла.
Чемпионом по сквернословию, а также самым громким участником экспедиции оказался кормчий «Страдальца» – Шряк Немытый из клана Перемол.
Какими словесами он поливал конкурентов и все, на что просто ложился его глаз, описать не представляется возможным. Черныш пробовал записать кое-что, но понял, что в такой обстановке это вряд ли получится. Все силы уходили у дроу на то, чтобы не потерять господина за бортом и самому не свалиться со скамейки.
И уж совсем взбеленился Шряк, когда узрел, что «Чесотка» дует на всех парах и пытается обогнать «Страдальца». Осыпая проклятиями коллегу, Шряк изрыгал тонны слюны, но это не помогло. Хохоча, как толпа чокнутых, моряки «Чесотки» без труда обогнали «Страдальца» и ушли вперед, идя в кильватере «Увальня».
Черныш прищурился.
Нет, он не ошибся – на мачте, размахивая боевым топором и держась одной рукой, словно обезьяна, раскачивался Шонвайн Утрехт.
Гном, которому пиво ударило в мозг сильнее, чем людям, похоже, вообразил себе что-то необычное. В следующий момент, оторвавшись от мачты, подгорник свалился на головы дружинников «Чесотки».