Чтица Слов
Шрифт:
Они подъехали к самой окраине города. Дома сменились лачугами, чаще необжитыми, разваленными, наклонившимися одним боком к земле. На многих не хватало крыш, от других остались остовы. Почва была болотиста и чавкала под колесами. Дурной запах гнили разъедал ноздри.
Мурашки поползли по позвоночнику.
Лошади замерли посреди тропы, по обе стороны которой тянулись поля, заросшие бурьяном и осокой.
– Приехали, - вслух оповестило существо в капюшоне и, кажется, ухмыльнулось.
5.
– Обожди тут, мы скоро, - крикнул извозчику незнакомец, чуть успокоив дурное
– Смотрите под ноги, господин.
– Существо придержало дверцу.
– Тут полно всякого дерьма. Нет, магический огонь не жгите.
– Опередило оно бывшего светлого декана, собравшегося щелчком пальцев зажечь светлячка.
– Мало ли кто потянется на свет.
Иттан щурился, но темнота - чернильная, глубокая, поедающая - обволакивала. Потому он спотыкался как слепец, по щиколотку увязал в воде и, шарил вокруг себя руками, а провожатый шел спокойно, точно помнил тут каждую кочку. Впрочем, может, и помнил. Иттан ругался сквозь зубы и всё порывался развернуться - останавливало его только то, что сзади темнота была не менее густой, и выбраться из неё самому не представлялось возможным.
– Долго ещё?
– спросил он, запнувшись о что-то, смутно напоминающее мягкое тельце живого (или некогда живого) существа.
– Нет, господин, вон, виднеется уже.
С горем пополам они вышли к одноэтажной развалине. Раньше тут имелся забор, но он лишился половины досок и издали (Иттан уже привык к тьме, потому мог всмотреться) напоминал клыкастую челюсть какого-то чудища, вылезшего из трясины.
– Заходите.
– Незнакомец отворил перед Иттаном дверь, пропуская вперед.
Стало окончательно не по себе. Ночь, безлюдный пустырь и существо, дышащее с посвистом, стоящее за спиной. Так немудрено и головы лишиться.
– К чему эта конспирация?
Иттан приготовился обороняться, но оказалось, что опасаться нечего.
– Зажигайте свет, - разрешил провожатый, захлопнув дверь и задвинув щеколду.
Зеленоватое свечение светлячка разбежалось по единственной комнатушке дома. Незнакомец скинул капюшон. Да, рынди. Лицо в оспинах, нос с горбинкой, зато улыбка широченная, белые волосы вьются.
– Извините за кон-стира-тцию, - выговорил по слогам и всё равно ошибся, - просто тут, кроме нашего брата, всякие гады водятся. С иными мне знакомиться уж больно неохота.
– Мог бы и предупредить, а не водить по темени.
– Иттан пустил светлячка по углам, чтобы рассмотреть, куда его завела нелегкая. Тряпье, мусор, гнилые доски, объедки и ничего путного. Всё мало-мальски ценное давно растащили.
– Так я это...
– рынди вздохнул, - не подумал.
Неудивительно. Работа телохранителей-рынди - не думать.
– Где Регс?
– Дык там, внизу.
– Указал на пол, и не сразу, но Иттан рассмотрел колечко дверцы, ведущей в подпол.
– Ща спустимся.
На сей раз провожатый полез первым, чем окончательно успокоил расшалившуюся фантазию Иттана. Внизу оказалось просторно и относительно чисто, не считая угрожащего вида инструментов (тут были и клещи, и щипцы,
– Ну-ну, кисонька, в следующий раз не будешь тырить у приличных граждан их вещички.
– Что за игры, Регс?
– Иттан зябко повел плечами. Под домом правила прохлада, и от земляных стен шел холодок; почудился кисловатый запах железа.
– Езжай до упора, пройди три шага направо, сплюнь через левое плечо и будет тебе счастье?
– Не, ну а где я, по-твоему, должен был нашу красоту припрятать?
– Регс похлопал девицу по щеке, и та остервенено замотала башкой.
– Прям посреди улицы? Так дела не делаются. Принимай товар, целенький и почти нетронутый.
– Гоготнул.
– Нам покараулить снаружи или помочь в допросе?
Провожатый-рынди показательно хрустнул костяшками пальцев. Скрипачка зажмурилась, и Иттан, сжалившись, отмахнулся.
– Если что - позову.
Вскоре шаги стихли, и Иттан остался наедине с искомой воровкой. Та насупилась - будто неповинная овечка, а не преступница - и опять замычала. Иттан подковырнул веревку, стянул со рта. Первое предложение, сказанное девицей, состояло исключительно из бранных слов. Следом она и вовсе плюнула в Иттана - промахнулась.
– Чего тебя не устраивают, а, дядь?
– Воровка надула тонкие губы.
– Музыка моя, что ль, не понравилась? Так я, извините, школ не кончала.
– Где кольцо?
– Иттан приблизился нос к носу.
– Какое?
– Девица поморщилась.
– Моё. Оно пропало после общения с тобой.
Захлопала ресницами, пожевала щеку, точно припоминая. В отсветах пламени её лицо приобрело рыжеватый оттенок. В глазах плясал огонь свечей. Наконец, воровка выдала:
– Развяжи меня. А то ничегошеньки не скажу.
– Не в твоих интересах спорить.
– А что в моих? Ну, зови своего громилу, - она облизала нижнюю губу, и только сейчас Иттан заметил, что та рассечена. Да и на щеке, прикрытой кудрями, наливался синевой синяк.
– Ну, изобьет он меня, ну и что с того? Развяжи и поговорим нормально, по-людски.
Не то чтоб Иттан проникся речью воровки, но чем эта тщедушная особа навредит колдуну, пусть и светлому, а не боевому? Веревка долго не поддавалась, но в итоге девица вскочила со стула, потрясла ногами, зашипев:
– Как же всё онемело! Ай-ай-ай!
– Она с наслаждением почесала в немытой голове. Наверняка у неё вши, с тоской подумал Иттан, и ему почудилось, что кто-то ползет по его волосам.
– Так какое кольцо, дядь, ты чего? Я колец не брала.
– Потерла запястья.
– Ты мне, значит, монету дал, а я тебя в благодарность обокрала? Клянусь чем угодно, хоть невинностью своей, что никакого кольца не трогала.