Что было – то прошло
Шрифт:
Думаю, сегодняшний вечер не так уж и отличается.
Направляясь к бару, я замечаю Эйвери среди группы людей. Вот мой шанс изменить вечер.
Глаза ее аудитории прикованы к ней, когда она, по-видимому, рассказывает концовку анекдота, за которым вскоре следует бурный смех. От нее исходит тот же энтузиазм, что и во время интервью. Ее очаровательное присутствие отчасти объясняет, почему она была бы отличным представителем на этих сборах средств. Голова Эйвери откидывается назад со смехом.
Она выглядит как какое-то морское божество.
От вида ее легких движений у меня под поясом приливает кровь.
Я стараюсь игнорировать навязчивые грязные мысли. Даже если бы у меня было время рассматривать ее как нечто большее, чем потенциальную коллегу, такая женщина не могла бы оставаться без привязанности.
Но я ловлю себя на том, что отчаянно хочу присоединиться к ее разговору. Я рассматриваю лица людей в группе. Мое внимание привлекает знакомое лицо Стэнли Льюиса, моего старого клиента.
Я не хочу говорить ни с кем из юристов, но Эйвери стоит прямо среди них. У меня есть тревожная потребность узнать, что она говорит.
Стэн — идеальный вход. Если только он не затронет дело Shift Industries.
Я иду к группе, чтобы узнать историю Эйвери.
— И именно так я на собственном горьком опыте узнала, что никогда не следует заниматься снорклингом в раздельном костюме.
Эйвери хихикает.
— Она чудесна, правда, дорогая? — Женщина на руке Стэна смотрит на него и снова на Эйвери, которая улыбается в ответ. — Мы должны заняться снорклингом на Большом Барьерном рифе!
— Вы действительно должны. — Веселый тон Эйвери слегка меняется. — Просто убедитесь, что вы используете безопасный для рифов солнцезащитный крем, потому что обесцвечивание кораллов с годами ухудшилось.
Группа неловко ерзает от ее правды, каждое лицо слегка хмурится. Я могу только акцентировать внимание на том факте, что Эйвери Соко эффектна, и у нее впечатляющая тактика повествования.
Тонкая, но жестокая правда после заманчивой истории — идеальный способ заинтересовать людей. Такое заключительное заявление может повлиять на присяжных.
Я использую отлив в разговоре, чтобы обозначить свое присутствие.
— Стэн, это было давно. Как дела?
В моем голосе столько энтузиазма, сколько я могу уделить этому вечеру.
Я встаю рядом с Эйвери и хлопаю по спине тощего старика в очках-полумесяцах.
Ее нежный аромат витает в воздухе, теплый и манящий. Что-то в этом аромате напоминает мне о моем лете на пляже.
Почему она так хорошо пахнет?
— Лука! — Гортанный голос Стэнли царапает мои барабанные перепонки. — Я не видел тебя с тех пор, как ты работал над выкупом для нас за счет заемных средств.
— Рад тебя видеть, —
Эйвери возвращается к своему разговору с остальными членами группы. Я не могу разобрать, что она говорит из-за шума.
— Поздравляю с новым концертом! Стэн улыбается мне. — Ты сделал нам «большую пользу», а? Разительный контраст со всеми теми нефтяными магнатами, на которых ты построил свою карьеру.
Эйвери поворачивает голову в мою сторону от обвинений Стэна. Непроницаемое выражение морщит ее маленький носик.
Ну, по крайней мере, это привлекло ее внимание.
А серьезно, магнаты? Чувство вины прожигает меня. Это был очень прискорбный случай и поворотный момент в моей карьере, и он никогда не перестанет преследовать меня.
Я пытаюсь отступить. — Кто-то должен спасти мир, прежде чем ты его уничтожишь. Комментарий только заставляет тело Стэна сгибаться от смеха. Я стараюсь увести разговор от себя. — Пожалуйста, познакомь меня со своей…
Наконец он замечает худощавую женщину, свисшую с его руки.
— Да. Да. Конечно, — говорит Стэн. — Это моя жена Лина.
— Лина, так приятно познакомиться с тобой.
От моих слов ланиные глаза Лины трепещут. Я рад видеть, что все эти надоедливые часы болтовни срабатывают для меня, как мышечная память. Ясно, что страдание внутри меня не выражается в моих чертах.
— А это чудесная авеню… — начинает Стэн.
— Здравствуйте, мисс Соко. — Мои плечи наклоняются к ней, и мой горящий взгляд встречается с изысканной глубиной ее карих глаз. Стоять рядом с кем-то, кто занимает столько же места, сколько и я, — это волнующе. Даже не пытаясь, кажется, что Эйвери управляет каждым взглядом.
Она делает резкий вдох. Ее пронзительный взгляд сужается на мне, как это было раньше, и уголки моих губ растягиваются в ухмылке.
Прежде чем она успевает ответить, Стэн вмешивается: — Великолепно! Вы уже знаете друг друга?
— Мы имели удовольствие встретиться некоторое время назад, — говорит Эйвери с вежливой улыбкой на лице.
— Да, если я правильно помню, Эйвери изо всех сил старалась сделать бессердечные замечания по поводу моего костюма.
Громоподобные лужи ее глаз атакуют меня. Упрямство вторгается в ее прежде расслабленную осанку, еще больше выпрямляя длинный позвоночник.
— О, я уверен, что это было заслуженно, — говорит Стэн.
— Ты ошибаешься. — Эйвери смотрит на меня, и ее губы изгибаются в односторонней ухмылке. — Я назвала тебя бессердечным костюмом.
Лина фыркает себе под нос.
— А теперь, если вы меня извините, я вижу старого коллегу, который будет совершенно опустошен, если я не поздороваюсь. Эйвери поспешно прекращает разговор.
Меня пронзает приступ раздражения. Она пытается избегать меня .
Лина упрекает: О, не оставляй нас пока.