Что делать (Черновая редакция романа, варианты, наброски)

Чернышевский Николай Гаврилович

Прибыль делилась каждый месяц. Сначала девушки брали всю ее, - быть может, это и было лучше всего вначале, потому что у каждой из них были безотлагательные надобности, которые следовало удовлетворить как можно скорее, а девушки еще не были привычны действовать дружно. {Далее начато: Расплатившись с долгами, они} Когда от постоянного участия в делах они приобрели навык соображать весь ход работ в мастерской, Вера Павловна обратила их внимание на то, что в их мастерской количество заказов распределяется очень неровно по разным месяцам и что в месяцы, особенно выгодные, недурно отлагать часть прибыли для уравнения месяцев, когда работа не так выгодна. Это было первою мерою по делу об уменье самым выгодным образом употреблять прибыль. Разумеется, {Далее начато: и по эт} велись очень точные счеты, и девушки знали, что если кто из них покинет мастерскую, то не встретит затруднений тотчас же получить свою долю, остающуюся в кассе. Образовался небольшой запасный капитал, - понемногу рос, и начали приискивать употребления ему. С первого же раза было всеми понято, что из этого капитала можно делать ссуды девушкам, у которых встречается какая-нибудь особенная, чрезвычайная надобность, и никому не пришло в голову, что надобно присчитывать проценты на занятые деньги, - бедные люди имеют понятие, что хорошее денежное пособие бывает без процентов. За учреждением этого небольшого банка последовало основание комиссионерства для покупок: девушки нашли выгодным покупать чай, сахар, кофе, обувь, многие другие вещи {Далее было: в одной ла} через посредство мастерской, которая брала

товары по более дешевой цене. От этого через несколько времени пошли дальше, - сообразили, что выгодно будет устроить таким же порядком покупку хлеба и других вещей, которые берутся в булочных и мелочных лавочках. Но вместе с тем рассудили, что для оптового, дешевого получения {для оптовой дешевой покупки} этих мелких ежедневных покупок надобно всем жить по соседству, - постепенно стали собираться по нескольку на одну квартиру и выбирать квартиры подле мастерской. Тогда у мастерской явилось свое агентство по делам с мелочною лавочкою, а года через полтора почти все девушки уже жили на одной большой квартире, имели общий стол и покупали провизию совершенно тем порядком, как делается в больших хозяйствах. Половина девушек были существа одинокие. У некоторых были старухи-родственницы, {Далее было: тетки} матери или тетки; две содержали стариков-отцов; у многих были маленькие братья или сестры. По этим родственным отношениям три девушки не могли поселиться на общей квартире: у одной мать была неуживчивого характера, у другой мать была чиновница и не хотела жить вместе с мужичками, у третьей отец был пьяница. Но все остальные девушки, имевшие родственников на своих руках, жили на общей квартире. Сами они жили в одних комнатах с другими девушками, их родственники или родственницы расположились по своим удобствам: у двух старух были особые комнаты у каждой; остальные старухи жили вместе. Для маленьких девочек была своя комната, для маленьких мальчиков . Положено было, что мальчики могут оставаться тут до 8 лет, - тех, кому было больше 8 лет, размещали по разным мастерствам. {Далее было: а. Когда устроилась общая квартира, мастерская, конечно, б. Легко говорить все это [но делалось это], но устроивалось это} Всему велся очень точный счет, чтобы вся компания жила твердою мыслью, что никто не остается в обиде, никто никому не в убыток. Расчеты одиноких девушек по квартире и столу были просты, - после нескольких колебаний определили, что за маленькую сестру или брата до 8 лет надобно считать четвертую {третью} долю расходов против расходов взрослой девушки, потом содержание девушки до 12 лет считать за половину содержания взрослой ее сестры. Эти девушки поступали в ученицы в мастерскую, если сестры не находили случая пристроить их иначе, и положено было, что с 16 лет они становятся полными участницами компании, если будут признаны выучившимися хорошо шить. {Далее начато: Все это скоро и легко ра} За содержание взрослых родственников было, конечно, положено столько же, как за содержание швей. За отдельные комнаты была особая плата. Почти все старухи и все три старика, жившие в мастерской квартире, занимались делами по кухне и другими хозяйственными вещами - за это, разумеется, считалась им плата. {занимались ~ плата вписано.}

Все это рассказывается скоро и легко, да и показалось очень легко, просто, натурально, когда устроилось. Но устроивалось медленно, постепенно, каждая новая мера стоила долгих рассуждений, каждый переход был следствием целого ряда хлопот. Было бы слишком долго и сухо рассказывать о других сторонах мастерской так же подробно, как о разделе прибыли и устройстве квартиры, да это и не нужно, - ведь в этом рассказе не описывается самая мастерская, а только характеризуется жизнь Веры Павловны. Потому обо многом вовсе можно не говорить, об ином довольно будет сказать по два, по три слова, - например, что мастерская завела свое агентство продажи готовых вещей, работанных во время, не занятое заказами: {Вместо: работанных ~ заказами, - начато: когда у ней образовался пе} отдельного магазина она еще не могла иметь, но вошла в сделку с одной из лавок Гостиного двора и завела маленькую лавочку на Толкучем рынке, - две из старух были приказчиками в этой лавочке. {Далее начато: Другие старухи}

Но надобно хоть несколько строк уделить на умственную сторону жизни мастерской. {Далее было: Нечего и говорить, что девушки с первых же дней [приняли] пристрастились слушать чтение во время работы.} Вера Павловна с первых же дней стала приносить книги; {Вместо: с первых ~ книги - было: приходила с книгою и} сделав {Вместо: сделав - было: и читать вслух, когда [остава] кончала} свои распоряжения при начале работы, спросив обо всем {Вместо: спросив обо всем - было: осмотрев [спраш] все} и отвечав на все по работам, она принималась читать вслух, читала полчаса, час, если раньше не перерывала ее надобность опять заняться {Вместо: если раньше ~ заняться - было: а. пока не перерывала б. если раньше не перерывала ее надобность занять} распоряжениями, - потом девушки отдыхали от слушанья, она от чтения, - потом опять чтение и опять отдых. {Далее начато: Через две, три} Нечего и говорить о том, что с первых же дней девушки пристрастились к чтению, - некоторые из них были охотницы до него и прежде. Через две-три недели это чтение во время работы приняло регулярный вид. Через три-четыре месяца {Далее было: [деву] [некотор] девушки уже стали поочередно} явилось между девушками несколько мастериц читать вслух, и девушки положили, что эти мастерицы {что они} будут сменять Веру Павловну, - они получили право читать по получасу, и этот получас засчитывался им за работу. Когда число мастериц читать увеличилось, с Веры Павловны и вовсе была снята обязанность читать вслух. Вера Павловна уже и прежде заменяла иногда чтение рассказами; теперь, освободившись от обязанности читать, она стала рассказывать больше, чаще, - постепенно рассказы обратились во что-то, похожее на легкие курсы разных знаний. Потом - это было очень большим шагом вперед - Вера Павловна увидела возможность завести и правильное преподавание: девушки стали так любознательны, а работа их шла так успешно, что они решились делать среди рабочего дня, перед обедом, большой перерыв для слушания уроков.

– Алексей Петрович, у меня есть к вам просьба, - сказала Вера Павловна, бывши однажды у Мерцаловых.
– Машенька уж на моей стороне. Моя мастерская становится лицеем всевозможных наук, {знаний,} - будьте одним из профессоров.

– Что же я стану преподавать им - латинский или греческий язык, или логику и реторику?
– сказал, смеясь, Алексей Петрович, - ведь нынешняя моя специальность не очень интересна по вашему мнению и по мнению еще одного человека, про которого уже я знаю. {Вместо: не очень ~ знаю.
– было: не по вкусу им, вам, да и еще [мож] одному человеку}

– Нет, {Было начато: Ну, что} вы необходимы именно как специалист - вы будете служить щитом благонравия и отличного направления наших наук.

– А ведь это правда. {А что вы думаете, ведь это правда?} Вижу, без меня было бы неблагонравно. Назначайте кафедру.

– Да вот вам кафедра: русская история, очерки из всеобщей истории. {Далее начато: Ведь}

– Превосходно. Но это я буду читать, а будет предполагаться, что я специалист. Отлично. Две {Итак две} должности: профессор и щит. {Далее начато: Как}

Мерцалова, Кирсанов, Лопухов, два-три студента, сама Вера Павловна были другими "профессорами", как они в шутку называли себя.

Вместе с преподаванием устроивались и развлечения. Были {Тут были} вечера, загородные прогулки, {Далее начато: нечто вроде} изредка - потом, когда уже бывало побольше денег, {Вместо: когда ~ денег - было: дела пришли в хорошее положен} то и чаще - брали ложи в театре. На третью {На вторую} зиму было абонировано десять мест в галерее итальянской оперы.

Сколько было радости, сколько счастья Вере Павловне, - очень много трудов и хлопот, - были и огорчения. Особенно сильно подействовало не только на нее, но и на весь кружок несчастие одной из лучших

девушек мастерской. Сашенька {Маша} Кожухова была одна из тех трех швей, которых нашла {были найд} сама Вера Павловна. Она была девушка очень талантливая, очень недурна собою, чрезвычайно деликатна. У ней был жених, добрый, хороший молодой человек - чиновник. Однажды она по улице довольно поздно. К ней пристал какой-то господин. Она ускорила {пошла} шаг. Он за нею. Схватил ее за руку. Она рванулась и вырвалась, но {и} быстрым движением вырывавшейся из его рук руки задела его по груди, - на тротуаре зазвенели оторвавшиеся золотые часы любезного господина. Любезный господин схватил Кожухову уже с апломбом и чувством законного права и закричал: "воровство! будочник!" Прибежали два будочника и отвели Кожухову на съезжую. В мастерской три дня ничего не знали о ее судьбе и не могли придумать, как и куда могла она пропасть. На четвертый день добрый солдат, один из служителей при съезжей, принес Вере Павловне записку от Кожуховой. Тотчас же Лопухов отправился хлопотать. Ему наговорили грубостей, и только, - это было {было еще} давно, лет восемь тому назад, {Текст: лет ~ назад вписан.} с тех пор полиция очень много переменилась в обращении с людьми, одетыми порядочно; переменилась ли в обращении с народом и переменилась ли в сущности, я не знаю, но очень может быть, что переменилась {несколько переменилась} даже и в этом, - тогда было другое, господствовала еще полная грубость. Лопухов отправился к Сержу, - Серж и Жюли были на каком-то далеком и большом пикнике, возвратились только на третий день. После того {Было: а. Когда возвратился Серж б. Через два} как возвратился Серж, частный пристав очень вежливо извинился перед Кожуховой, потом поехал извиняться {оправдыв} перед ее женихом. Но жениха он уже не застал: {Далее начато: Вера Павловна имела неосторожность} он уже был у Кожуховой на съезжей, узнал от арестовавших ее будочников имя франта, пришел к нему, вызвал его на дуэль; до вызова на дуэль франт извинялся {Вместо: до вызова ~ Извинялся - было: франт сначала из} перед ним в своей ошибке довольно насмешливым тоном, а услышав вызов, расхохотался, - чиновник сказал: "так вот от этого вызова не откажетесь", и дал ему пощечину, - франт схватил револьвер, чиновник толкнул его, чтоб отвести от себя удар, - франт упал, а между тем раздался выстрел, - на выстрел прибежала прислуга, - барин лежал мертвый: он был ударен {он упал} о землю сильно и попал виском на какой-то вострый выступ резной подножки стола. Чиновник очутился в остроге, началось дело, и не предвиделось конца этому делу. Что ж дальше? Дальше ничего, только с той поры жалко было смотреть на Кожухову.

Было {Много было} в мастерской еще несколько {еще несколько вписано.} историй, не таких абсолютно уголовных, но тоже невеселых, - истории обыкновенные, {Против текста: Было в мастерской ~ обыкновенные, - дата: 6 январ} - те, от которых девушкам бывают долгие слезы, а молодым, или средних лет, или старым людям недолгое, но приятное развлечение. Вера Павловна знала, что эти истории пока неизбежны, что при нынешних понятиях и обстоятельствах не предохранит от них никакая заботливость других о девушке, никакая осторожность и строгость девушки к самой себе; это то же, {но все-таки это} что в старину была оспа, пока не выучились, как сохранять от нее. Теперь, кто пострадает от оспы, так уже виноват сам, а гораздо больше виноваты его близкие, - а прежде было не то: некого было винить, кроме гадкого поветрия, или гадкого климата, или гадкого города да {или} того человека, который, страдая оспою, прикоснулся к другому, а не заперся {не убежал} в карантин, покуда выздоровеет. {Далее начато: а. Как было прежде, свежие, хорошие лица б. А всякий, бывало, и} Так теперь с этими историями, когда-нибудь и от этой оспы люди {люди будут} избавят себя, даже и средство известно, - только еще не хотят принимать, как {как и средство против оспы} долго не хотели, очень долго не хотели принимать и средство против оспы. Знала Вера Павловна, что {Далее было: [эт] от этого поветрия неизбеж} пока это гадкое поветрие еще неотвратимо, {Вместо: еще неотвратимо, - было: а. еще хватает многих б. неотвратимо [во мно] от многих} непобедимо, носится по городам и селам и хватает жертв даже из самых заботливых рук, но ведь это {но все-таки} еще плохое утешение, если знаешь только, что "я в твоей беде не виновата, и ты, друг мой, в ней не виновата", - все-таки каждая новая из этих обыкновенных историй приносила Вере Павловне много огорчения, а еще гораздо больше дела: иногда нужно бывало искать, чтобы помочь, - чаще искать не было нужды, {Далее было: сами являлись} надобно было только помогать, успокоивать, {утеш} восстановлять бодрость, восстановлять гордость, вразумлять, что: "перестань плакать, - как перестанешь, так и не о чем будет плакать". {Далее было: это такая}

Но гораздо больше - о, гораздо больше - было радости, - да все было радость, кроме огорчений, - а ведь огорчения были только отдельными случаями: {Далее было: а. пропадали б. общий ход за} ныне, через три-четыре {два-три} месяца, огорчишься за одну, а в то же время радуешься за всех других, - а пройдет две-три недели, и за эту тоже уж можно радоваться. Светел и весел был весь обыденный ход дела - постоянно радовал Веру Павловну. А если и бывали в нем иногда тяжелые нарушения от огорчений, за них вознаграждали и особенные радостные случаи, которые, бывало, встречались чаще огорчений: вот удалось пристроить маленького брата {Вместо: маленького брата - было: родственника или кого-нибудь из родных деву} девушки, вот, {Далее было: удалось самой девушке удалось получить } во второй год, две девушки выдержали экзамен на домашних учительниц, - это было какое счастье для них! {Далее начато: Но чащ} Было несколько разных таких хороших случаев. Но чаще всего причиною веселья для всей мастерской и радости для Веры Павловны бывали {Далее было: разумеется} свадьбы. Их было довольно много - в два года до десяти, - и все были удачны. Свадьбы праздновались очень весело: много бывало вечеров и перед свадьбою, и после свадьбы, много бывало сюрпризов невесте от ее подруг по мастерской, из резервного фонда, мастерская делала ей приданое. {Далее было: Некоторые из десяти девушек, вышедших} Но опять и сколько бывало хлопот Вере Павловне, полны руки, разумеется. Одно только сначала казалось мастерской неделикатно {нехорошо} со стороны Веры Павловны: первая невеста просила ее быть посаженною матерью, просила очень много и не упросила; вторая - тоже просила и не допросилась. {Далее начато: Думали сначала} Чаще всего посаженною матерью бывала Мерцалова или мать ее, тоже хорошая дама, Вера Павловна никогда: она, вместе с другими, и одевала, и провожала в церковь невесту, но не посаженною матерью. {Чаще всего ~ матерью, вписано.}

В первый раз подумали, что это {Далее было: гордость, - но Вера Павловна [сама одевала невесту] вовсе не так} недовольство чем-нибудь, объяснились - нет, видно, что она очень рада была приглашению, хоть и не {Вместо: хоть и не - было: потому только не} приняла его; во второй раз поняли: это просто была скромность: Вере Павловне не хотелось парадно являться патроншей {Далее было начато: своих} невесты, она всячески избегала всякого вида превосходства или влияния, {Далее начато: она вообщ} старалась всегда выводить вперед других - и действительно успевала в этом так, что многие из дам, бывавших в мастерской для заказов, не видели в ней ничего отличного от двух других закройщиц; {от простой закройщицы} иные обращались к ней же самой с вопросом, кем заведен такой порядок в мастерской - и Вера Павловна чувствовала едва ли не самую приятную из всех своих радостей от мастерской, когда получала через это случай объяснять {уверять} не столько спрашивающей даме, сколько самой себе, что все это устроено самими девушками. Впрочем, в желании убедиться, что ее личная роль не очень значительна, действовала не одна скромность, - тут было и другое чувство: ей хотелось думать, что мастерская могла бы идти без нее, что могут возникать другие {без нее другие} такие же мастерские совершенно самостоятельно, и даже - почему же нет? вот было бы хорошо! это было бы лучше всего!
– даже без всякого руководства со стороны кого-нибудь не из разряда швей, а исключительно мыслью и уменьем самих швей, - это была самая любимая мечта Веры Павловны.