Что известно реке
Шрифт:
Я потерпела неудачу. Полностью.
Я увидела дядю Рикардо возле нескольких потрепанных чемоданов. Он нетерпеливо поглядывал на карманные часы, несомненно, дожидаясь Хейса, чтобы они могли двинуться в путь.
Без меня.
Я раздумывала о том, чтобы выбежать из Шепарда, но разум сдержал меня. Куда мне идти без денег и вещей? Подавив волну гнева, я прошла мимо, стараясь не смотреть в его сторону. Передо мной высилась парадная лестница, и с каждым шагом вперед мне казалось, что я делаю шаг назад. Дядя уже попрощался со мной. Больше ничего нельзя было сказать, больше ничего нельзя было
Не успела я преодолеть пары ступенек, как услышала, как кто-то зовет меня по имени. Обернувшись, я увидела Саллама, который шел в мою сторону. На нем была ливрея отеля — золотые и зеленые цвета, которые заставляли меня думать о пальмах, растущих вдоль берегов Нила.
— Слышал, вы уже покидаете нас, — сказал он с грустной улыбкой.
Мне потребовалось приложить немало усилий, чтобы не бросить взгляд в сторону дяди. Какая-то часть меня чувствовала его пристальный взгляд, преодолевающий толпу и впивающийся в меня настолько сильно, что я даже переступила с ноги на ногу. Но я все равно не смотрела в его сторону. Я отказывалась доставлять ему такое удовольствие.
— К сожалению, это правда. Можете поблагодарить моего дядю.
Саллам нахмурился.
— Что же, я хотел пожелать вам счастливого пути в Аргентину. Я пришлю кого-нибудь за багажом, — он потянулся в карман и достал мятую записку. — Кстати, вам пришло письмо.
На лицевой стороне была надпись изящным почерком моей тети. Именно то, что мне было так нужно — лекция, пересекшая океан.
— О, Боже.
— Прошу прощения? — спросил Саллам.
— Не берите в голову.
Я забрала у него записку, поблагодарила и направилась в номер моих родителей. Там я опустилась на диван и провела ладонями по волосам, приглаживая выбившиеся прядки. Тишина казалась гнетущей. Без слов я швырнула одну из подушек через всю комнату. Для пущей убедительности вслед ей полетела вторая.
Вот и все. У меня больше не было вариантов. Дядя отказался отвечать на мои вопросы, отказался помочь мне докопаться до истины в произошедшем с мамой и папой, и теперь он отсылает меня прочь.
Будто ему все равно.
Я зажмурилась и стала лихорадочно думать. Должно же быть хоть что-то, что я могу еще сделать. Открыв глаза, я в отчаянии осмотрела комнату. Здесь жили мои родители. Я встала, подошла к письменному столу и начала искать. Я не понимала, что ищу, но была согласна на что угодно, что могло приоткрыть завесу того, чем занимались мои родители в последние дни перед тем, как сгинули в пустыне.
Это был последний шанс.
Я порылась в ящиках, перебирая многочисленные книги и листы писчей бумаги. У родителей были стопки нераспечатанных писем, и я прочла их все, но ничего не обнаружила. Приветы от друзей из Аргентины, приглашения на ужины многомесячной давности. Разочарованная, я вошла в их спальню, обыскала оба чемодана и вывалила их одежду в огромную кучу поверх ковра. Я сорвала простыню с кровати и обшарила обе спальные подушки.
Ничего.
Даже дневника или ежедневника, которые, насколько мне было известно, вели они оба.
С разочарованным рычанием я опустилась на колени и заглянула под кровать. Под одним из папиных ботинок лежало письмо, уголок которого был
Письмо было адресовано Масперо, но было без штемпеля.
Взволнованный партнер моего дяди во время ужина. Глава Службы древностей.
Я достала письмо.
Дорогой месье Масперо,
Было приятно разделить с вами обед. Пожалуйста, позвольте мне извиниться за столь поразительное поведение моего брата. Надеюсь, вы знаете, что мы с мужем уважаем ваши усилия и работу в музее, несмотря на то, что может подразумевать Рикардо. Я боюсь, что он мог связаться с неблаговидными личностями, промышляющими незаконной деятельностью здесь, в Каире. Пожалуйста, ознакомьтесь с прилагаемой карточкой.
Это действительно то, чего я опасалась, верно?
Могу ли я нанести вам визит на работу? Мне необходимо поговорить с вами об этом деле. Я отчаянно нуждаюсь в руководстве и помощи,
Ваша и т. д и т. п.,
Лурдес Оливера
Мое внимание сузилось до одной строчки. Одна строка, которая заставила меня чувствовать себя так, словно меня ударили кулаком. Слова плыли перед глазами, каждая буква вонзилось лезвием в мое нутро.
“… он мог связаться с неблаговидными личностями, промышляющими незаконной деятельностью…”
Боже, в чем мог быть замешан дядя? Кем были эти неблаговидные личности? Я опустилась на пол, слезы застилали глаза. Я перечитала письмо, и слова расплылись в голове, когда я вытащила небольшую карточку квадратной формы, мягкую и плотную на ощупь. С одной стороны на дорогой бумаге было вытеснено изображение ворот. А на другой — три строки текста, нанесенные черными чернилами.
С портивный к луб Г езира
24 – тое И юля
3 часа утра
Мама обнаружила эту карточку несколько месяцев назад. Я не слышала об этом спортивном клубе, но планировать мероприятие или встречу на раннее утро казалось подозрительным. Я снова перевернула карточку, внимательно изучая рисунок. Мой скетчбук был под рукой, и я быстро скопировала изображение ворот.