Что может быть лучше? (сборник)
Шрифт:
– С вами всё в порядке?
Дэвид замедлил с ответом, считая про себя секунды: один, два, три, четыре, пять. После этого он посмотрел в глаза девушке, заметив в них: нужную наплывающую туманность, и тихо произнёс твёрдым голосом: «Ко мне!»
Дэвид пошёл к своей машине, и девушка последовала за ним, молча, заглядывая ему в глаза.
– Тебя зовут Мэри, – сказал Дэвид, – а меня – Дед.
– Не бросай меня, Дед, – молящим голосом произнесла девушка.
– Я – с тобой, – заверил её Дэвид.
Для простоты общения он всех отобранных женщин решил называть Мэри,
Дэвид умышленно охотился вблизи от своей припаркованной машины. Он повелел девушке сесть на заднее сиденье. Когда они выехали на highway, Дэвид приказал Мэри лечь и спать. Девушка повиновалась и даже стала чуть похрапывать, что наполнило нежностью колотящееся от предвкушений сердце Дэвида.
Он не хотел, чтобы соседи видели, что он привозит к себе девушку, и спящая на заднем сиденье Мэри была никому не видна. Дэвид приказал ей проснуться, только когда они въехали в гараж и дверь полностью закрылась.
Мэри проснулась с улыбкой на лице и, оставив свою пляжную сумку в машине, по приказу Дэвида последовала за ним в дом и прошла в спальню.
– Разденься, – скомандовал Дэвид, и процесс раздевания был сплошной формальностью, так как тело девушки с самого начала трудно было назвать одетым. Но всё-таки за этой «формальностью» скрывался тщательно подстриженный лобок и винные ягоды сосков, присосавшись к которым Дэвид сразу захмелел.
Он положил руку на жестковолосый лобок – мишень для взглядов, на которой «десятка» не по его центру, а под ним.
– Я нравлюсь тебе, Дед? – с вожделением спросила Мэри.
– Да, ты мне нравишься, – подтвердил Дэвид. – Ляг на кровать и разведи ноги.
Девушка повиновалась. Пизда её сочилась, как и должно было быть. Дэвид, не сводя глаз с чудесной плоти, скинул с себя шорты и тишортку, стряхнул сандалии и прильнул языком к пизде юной красавицы. Он знал, что теперь она должна испытать череду острейших оргазмов.
Мэри выходила из одного восторга и погружалась в другой, восхищаясь вслух небывалыми наслаждениями.
– Дед, я люблю тебя, я хочу тебя! – восклицала Мэри в кратких промежутках между стонами, и Дэвид знал, что уже долгие годы ни одна юная женщина не произносила ему подобных слов с такой искренностью.
– Ты на таблетках? – спросил Дэвид.
– Да, кончай в меня! – нетерпеливо ответила Мэри.
– У тебя нет никаких венерических заболеваний?
– Нет, я вчера была у гинеколога, я – чистая. Давай же…
Дэвид знал, что он не услышит ни слова лжи от Мэри.
Счастью Дэвида тоже не было границ. Последний раз, когда в его руках было такое роскошное юное тело, произошёл много лет назад. Юных проституток он в счёт не брал, хотя среди них попадались прекрасные экземпляры, но Дэвид начал вести другой счёт – счёт на чистую рафинированную похоть, обращённую на него как на предмет своей самой яркой мечты. Именно так его и воспринимала Мэри. Восторг, который охватил её, когда Дэвид медленно ввёл хуй во влагалище, поразил даже Дэвида, который ожидал сильной реакции, но не такой цветистой. Мэри заговорила языком,
– Спать! – приказал он Мэри, и она заснула.
Дэвид встал с кровати и залюбовался красотой своей возлюбленной. Она воплощала собой недостижимую мечту для большинства мужчин на земле, не говоря уже о стариках, которые могли только пускать слюни, глядя на это чудо, или выплескивать злобу, обвиняя эту красоту в безнравственности, разврате и прочих выдумках бессильных.
Дэвид не хотел рисковать, заводя разговоры с Мэри, он не хотел её пробуждать и включаться в её бытие – Тотал мог подействовать непредсказуемо. Дэвид целовал и ласкал спящую красавицу, и она улыбалась ему во сне.
В распоряжении Дэвида было не более трёх часов, в течение которых действовала доза.
Дэвид взял спрей эректора и покрыл влажной пылью свой восхищённый хуй. Первый раз он был ещё молодым, а на второй раз старость давала себя знать. Но и здесь спасала наука.
– Проснись, моя красавица, – сказал он Мэри. Она открыла глаза и потянулась к Дэвиду руками, как маленькая девочка со сна.
Он погрузился в неё как в чашу жизни, и Мэри жаждала поскорей стать полной чашей. Но Дэвид решил не изливаться, а вытащил хуй из сжимавших его стенок и губ.
– Иди покакай, – сказал ей Дэвид, и Мэри, не колеблясь, пошла за ним в туалет. Она подошла к необыкновенно выглядящему унитазу, на который Дэвид её усадил. Мэри напряглась, кровь прилила к её лицу, чуждому стыда, и указатель на унитазе засвидетельствовал успех. Дэвид сам вытер её дырочку и отвёл в кровать. Там Дэвид взял Мэри ласково в свои объятия, и хуй его вернулся в должное место, женщина сжала его, и глаза её сомкнулись. Дэвид посадил Мэри на свой кол, и она застонала от сладкой пытки, склонившись над Дэвидом в прострации блаженства. Она ёрзала «на колу», пытая себя одним оргазмом за другим.
Вскоре измождённые Дэвид и Мэри дремали в объятиях друг друга.
– Пора идти, – сказал Дэвид, взглянув на часы. – Оденься.
Мэри молча, но с грустью в глазах прикрыла свои торчащие соски узкой полоской лифчика и, прежде чем надеть трусики, собрала в ладошку вытекшее семя Дэвида и, поднеся ко рту, жадно вылизала его с ладони.
Дэвид пошёл в гараж, и Мэри следовала за ним, игриво спрашивая и отвечая:
– Дед, ты меня любишь? Я тебя – да. А ты?
– Я тебя очень люблю, как никого никогда в жизни, – с чувством сказал Дэвид, в то же время осознавая, что перед ним открылась неисчерпаемая вселенная подобных Любовей. Прежде чем сесть в машину, Дэвид снял с руки Мэри наклейку, на что она не обратила никакого внимания, продолжая смотреть на Дэвида то ли влюблёнными, то ли покорными глазами.