Что на роду написано…
Шрифт:
– Итак, судиться бессмысленно, подкупать тоже… – проговорил Павел, беседуя больше с собой, чем с Сабуровым. – Что же нам тогда остаётся?
Он уже думал над этим вопросом раньше. Кто бы ни стоял за всей этой историей, пока он делал всё достаточно грамотно, раз за разом нанося удары по репутации Платова. Пока удары были хотя и чувствительными, но не фатальными, однако ждать, чтобы «доброжелатель» набрался сил для более мощной атаки, Павел не собирался. Сейчас, когда два варианта решения проблемы отпали, сам собой нарисовался третий…
– Пал Николаич, а у вас же есть
А Платов между тем понимал: хвост прищемить можно. Только вот подключать нужно совершенно других людей.
– Скажи, Ром, а можно найти этих украинских умельцев? Или хотя бы их как-то локализовать, а то фраза «они на Украине» – это слишком уж масштабная задача.
– Ну… Теоретически можно, но это займёт некоторое время. Я бы советовал всё-таки рассмотреть вариант с денежным решением. Временно, чтобы хотя бы темп накапливания негатива сбить…
– Нет, – отрезал Павел. – Только этого нам не хватало. Перебьются. С террористами, Рома, не договариваются. Себе же потом боком выйдет.
Сабуров скривился, всем своим видом показывая, что воля, конечно, ваша, но лучше бы поступить по-другому. Вслух, однако, он только пообещал предоставить новую информацию, как только она появится, и, распрощавшись, ушёл к себе, уже раздавая какие-то указания по телефону.
Итак, расклад постепенно прояснялся. Платов откинулся на стуле, достал сигареты.
Будь он точно уверен, что всё это заказуха конкурентов – возможно, следовало бы поступить по закону. Судиться наверняка пришлось бы долго, но вряд ли после такого кто-либо в ближайшие годы решился бы на него наезжать в информационном пространстве. А уж после столь яркого «обнародования» его связей с криминалом… Интересно, если, по мнению авторов, Павел Платов может купить всех и получить любой тендер, зачем ему вообще строить в Калининграде какой-то там завод? Несерьёзно как-то.
В данном конкретном случае задействовать механизмы государства было решительно невозможно. Нынешние события наводили на мысли скорее о вендетте, а не о грязной конкуренции, ведь вся риторика «левых» сайтов была направлена против него лично. Раз так, политес разводить бессмысленно и бесполезно – нужны эффективные и, что особенно важно, максимально быстрые методы.
Информация Сабурова об Украине выглядела перспективно. Во-первых, это было хоть что-то: пока платовский «доброжелатель» никак себя не выдал, что-либо предпринимать было затруднительно. Теперь же есть наводка. Во-вторых, само по себе место располагало к тому, чтобы поднять прежние связи – и дружеские, и деловые. Многие, кого Павел знал по Киеву и Украине, всё ещё пребывали в добром здравии и не утратили авторитета, а кое-кто даже его заметно нарастил.
Силовики, которых предлагал Роман, были, конечно, не в счёт: больно уж муторно, и эффективность
В общем, раз СМИ-помойки прочно связывают Павла Николаевича Платова с криминалом, не будем их разочаровывать.
План дальнейших действий более-менее выстроился. Чем скорее Сабуров поймёт, где хоть примерно находятся «центры управления» сетками, распространяющими негатив, тем быстрее можно будет, фигурально выражаясь, заслать туда… людей, умеющих решать проблемы нестандартными методами. Главное – дать им внятную зацепку.
К слову, о зацепках: не мешало позвонить Кашину. Со следователем Павел Николаевич не общался около двух недель, и сейчас его занимал вопрос: сдвинулось ли что-то в расследовании убийств чиновников и покушении на него?
Платов взял со стола телефон и, полистав ленту контактов, нажал на вызов.
Ответил Аркадий Кашин почти сразу, но разговор не получился: сплошные полутона и недосказанности. Хотя и нельзя сказать, что беседа была бессодержательной: то, что следователь считал важным донести Платову, он донёс.
Встретиться лично полковник возможности не имел: по его словам, последние два дня он находился в командировке в Петербурге, куда его отправили «на неопределённый срок».
– Понимаете, Павел Николаич, – официальный тон Кашина звучал непривычно. – В данный момент дело, о котором мы говорили раньше, находится в неактивной фазе. Следствие не располагает новыми фактами, а проверка уже имеющихся сопряжена с… некоторыми трудностями и препятствиями. Да и вообще, как вы, наверное, знаете, такие дела не двигаются быстро…
«Намёк понятен, – отстранённо подумал Павел. – Всё застопорилось».
– Кроме того, – продолжал Кашин, будто надиктовывая рапорт, – помимо этого дела, мне за последнее время поручили ещё несколько, что, как вы видите, связано с разъездами. Потому прошу вас не удивляться, если я не всегда буду доступен. Или если наше общение будет не таким плотным, как предполагалось ранее…
«А по-русски это так: меня заваливают работой, чтобы это дело я не трогал, – перевёл для себя Павел. – Закрыть его просто так не могут, но и расследовать желанием не горят, поэтому пытаются слить по-тихому. Расследование вроде как идёт, а куда и с какой скоростью – никого не волнует».
– …поэтому, – заключил Кашин, – я сообщу вам, как только будут какие-то новые вводные. А пока рекомендую вам…
– …немного подождать и прикрыть тылы? – сыронизировал Павел, припоминая последние заветы Каменского.
– Почти. Я вижу, что вокруг вашего имени сейчас стало ещё больше шумихи. Это, конечно, не в сфере моей компетенции… Но рекомендую не выступать ни с какими опровержениями и официальными заявлениями.
– Я похож на идиота? – искренне изумился Павел.
– Не похожи. Но многие на вашем месте и не такое предпринимают… Знаете, потоки негатива – это серьёзное испытание, выносить такое непросто. Особенно когда начинают таскать по ведомствам всякие распечатки…