Что нам стоит дом построить
Шрифт:
Вид у экскурсовода стал таинственным. И еще Игорюха заметил, что экскурсовод волнуется. Как мальчишка перед очень важным поступком. И хотя он был совсем старый, раза в два старше папы и мамы, что-то в нем было действительно мальчишеское.
То ли худая, длинная фигура, то ли глаза, в которых то возникала, то пропадала улыбка. И даже волосы на голове были не аккуратно уложены, как у всех взрослых, а небрежно падали на лоб. Правда, волосы экскурсовода были седые. Ни одного русого или черного волоска. Словно густой иней покрыл их однажды, да так
Он выдвинул ящик большого письменного стола, достал резную деревянную шкатулку. Нажал кнопку на шкатулке, и крышка открылась сама. Видно, внутри нее была спрятана пружина, которая и соединялась с кнопкой.
Игорюха с Витькой вместе с экскурсоводом наклонились над шкатулкой. В ней лежал простой конверт, склеенный из грубой серой бумаги. Вот и всё.
«Ну и что?» — хотел сказать Игорюха. И не сказал. Потому что экскурсовод осторожно вынул конверт. Достал из него круглую металлическую пластинку.
Металл, из которого сделана пластинка, был желтый, покрытый зеленым налетом. Наверное, оттого, что когда-то лежал в земле. Еще на нем были вычеканены какие-то слова. Но прочитать их Игорюха не смог. Хотя слова были написаны русскими буквами.
— Вы знаете, что это за пластинка? — торжественным голосом спросил экскурсовод.
И сам ответил:
— Это пластинка с кольчуги Ермака.
И он положил пластинку на ладонь Игорю-хи. Пластинка была хоть и маленькая, но тяжелая.
Игорюха подержал ее на ладони. Потом дал подержать Витьке.
— Правильное название такой пластинки — клеймо,— сказал экскурсовод.— На нем чеканилось имя владельца кольчуги. Нашли это клеймо археологи. При раскопках в окрестностях нашего города.
— Археологи—это вроде геологов?—спросил Витька.
— Геологи ищут полезные ископаемые,— объяснил экскурсовод.— Археологи тоже ищут, но только сохранившиеся памятники материальной культуры. По ним изучают прошлое человеческого общества.
— Дай еще подержать,— попросил у Игорюхи Витька.
Игорюха с Витькой рассматривали пластинку, а экскурсовод смотрел на мальчиков. На их сосредоточенные, серьезные лица.
Он вспоминал, как когда-то, очень давно, уходил на фронт, на войну с фашистами. Отсюда, из этого города, в котором родился. Тогда к городу еще не была проведена железная дорога, и к железнодорожной станции, где их ждал фронтовой эшелон, будущим воинам пришлось долго плыть на пароходе.
И перед тем, как сесть на пароход, он забежал в музей.
И другой старый экскурсовод показал тогда ему эту пластинку с кольчуги Ермака. И говорил, что даже в самых тяжелых испытаниях надо помнить, что наш народ непобедим. И никаким, даже очень сильным врагам, его никогда не сломить. Потому что если у народа были герои в прошлом, значит, они есть и сейчас и будут всегда.
А он, молодой парнишка, сжимал в руке тяжелый кусочек металла со старославянской
Пусть весь израненный, но вернется. Сюда, в Сибирь. На берег Иртыша, где родился. И где стоит его город. И кремль, который казался ему памятником самым первым сибирским первопроходцам, самым первым сибирским строителям.
И когда он, на войне, возвращался из разведки, почти перед самыми нашими окопами в него попала фашистская пуля. Он лежал целый день под палящим солнцем в мелкой воронке, оставшейся от снаряда. И не мог поднять голову, потому что тогда бы по нему начали стрелять из фашистских окопов.
Но он должен был добраться до своих. Остаться живым, чтобы передать командованию важные сведения, которые узнал в разведке. От этих сведений зависел успех наступления наших войск. И когда ему казалось, что он уже умирает от жажды и потери крови, то представлял родной город. Вспоминал, как держал в руках пластинку с Ермаковской кольчуги. И это воспоминание поддерживало его, не давало ослабнуть.
Словно сам Ермак в своей кольчуге наклонялся над ним.
Говорил: «Крепись, казак, терпи, брат. Не в такие переделки попадали».
— Я выдержу,— шептал он пересохшими губами.— Всё перетерплю. Мне бы только до ночи дожить. Очень важные сведения у меня. А ночью доползу незаметно к своим окопам. К товарищам.
И он выжил. Только поседел в двадцать лет.
Вот о чем думал седой экскурсовод, пока Витька с Игорюхой рассматривали клеймо с кольчуги, которая защищала когда-то Ермака.
Он осторожно положил ладони на плечи ребятам. Игорюха решил, что пора уходить из хранилища, и протянул экскурсоводу клеймо.
Кто бы знал, как жалко ему было расставаться с этим кусочком металла.
И Витьке тоже жалко.
Игорюха с Витькой словно повзрослели за эти минуты.
Ведь бывают такие минуты, когда человек взрослеет очень быстро.
И чем больше таких минут в жизни, тем быстрее мальчишки становятся настоящими мужчинами. Которые могут построить дом и даже целый город. И защищать его от врага.
Или учить детей, или написать книгу. Дел у настоящих мужчин много.
— Идите, ребята,— улыбнулся седой экскурсовод.
Он осторожно положил клеймо в шкатулку и закрыл ее с легким щелчком. Ребята в последний раз посмотрели на нее, и седой экскурсовод проводил их до двери, за которую не пускают посторонних.
Глава девятая. В ней все происходит немножко неожиданно для Игорюхи
— Пойдем,— сказал Витька, как только дверь захлопнулась за ними.
— Куда? — оглянулся Игорюха.
Папы с мамой не было. Видимо, они ушли в другой зал.
— Хорошо, что их нет.— Витька потянул Иго-рюху за руку,— Быстрей!
— Искать будут.
— Не потеряемся.
— Что-то важное?— спросил Игорюха.
— Очень!-— ответил Витька.
Он помолчал и добавил: