Что нам стоит дом построить
Шрифт:
И у папы есть отец. Его, Игорюхин, дедушка. Он тоже с нашественниками воевал. С фашистами. Они на нашу страну напали. Бомбили города с самолетов. Сжигали деревни и сёла.
Дедушка тогда совсем молодым был. Даже младше, чем сегодня папа. Он в артиллерии служил Может, поэтому Игорюхе так интересно на пушки смотреть. Дедушку за храбрость медалью наградили и орденом. Медаль «За отвагу», а орден Красной Звезды.
А самый высший орден в нашей стране — орден Ленина. Этим самым высоким орденом Игорюхиного дедушку наградили уже в мирное время. За
Сейчас дедушка на пенсии, а работал он каменщиком. Из маленьких кирпичей складывал большие постройки. Очень ему нравилось строить. И на пенсию он не хотел уходить. Только стали у дедушки болеть старые раны. У него их много, ран. И каждая могла оказаться смертельной.
Так что, когда наши давние предки, а потом наши деды воевали против всяких нашественников, они защищали не только себя. Они вообще за жизнь сражались. И за ту, которая есть, и за ту, которая будет.
А значит, и за жизнь всех сегодняшних мальчишек и девчонок. И за жизнь их родителей. И за все, что они сделают и построят.
— Ну, об Илье Муромце ты, конечно, слыхал?— спросил Игорюху папа.
— И о Добрыне Никитиче с Алешей Поповичем тоже,— усмехнулся Игорюха.— Это сказка, как и про Змея Горыныча.
— Вот и не сказка,— возразил папа.— Это былина. То есть правда, только чуть приукрашенная.
— Чтобы слушать интереснее было,— рассмеялся Игорюха.
— Да и рассказывать тоже,— улыбнулся папа.
Игорюха с папой и мамой перешли из одного зала музея в другой. В этом зале много народу было. Там экскурсия была. А посредине зала стояла скульптура древнего воина.
— Это Ермак,— сказал папа.— О нем тоже в старинных былинах рассказывают. Как и об Илье Муромце. Будто Ермак был его младшим братом.
И вместе со старшим братом и Добрыней Никитичем и Алешей Поповичем охранял нашу землю.
— Но ведь Ермак вполне историческая фигура,— удивилась мама.— Как и декабристы, например.
— Да и Добрыня Никитич с Алешей Поповичем реальные люди. Только они в другое время жили. Намного раньше Ермака. И такими были прославленными богатырями, что о них стали сочинять былины.
— А Ермак тоже богатырь? — спросил Игорюха.
— Конечно,— сказал папа.— Кстати, на том месте, где музей построен, он со своей богатырской дружиной после битвы отдыхал. А битва была с ханом Кучумом.
— Это который вроде царя? — спросил Игорюха.
И тут папа приложил палец к губам, и Игорюха понял, что говорить надо тише. Или лучше вообще помолчать. Потому что о Ермаке и хане Кучуме стал экскурсовод рассказывать.
Оказывается, хан Кучум когда-то очень давно завоевал те земли, где сейчас Тобольск построен. И другие земли, вдоль рек Иртыша и Тобола. И стал отсюда нападать на маленькие тогда городки, в которых жили на Урале русские люди.
Игорюха сразу представил Уральские горы. Поросшие красивым лесом: соснами, елками, березами. Долину между горами с речкой, на берегу которой стоит деревянный городок.
От
И вдруг из-за кустов тонко просвистела стрела, насквозь пронзив женщину. И она упала на горячий от летнего солнышка песок. Рубашки поплыли вниз по течению, а через реку уже переправлялись кучумовцы, нападали врасплох на не ожидающий нападения городок.
Игорюха крепко сжимал руку мамы, смотрел на скульптуру Ермака. Лицо у Ермака было смелое, и Игорюха подумал, что и Ермак был сначала мальчишкой и, может, это у него убили маму кучумовцы. И дом сожгли вместе с городком.
И маленький Ермак долго прятался в лесах, а потом ушел на Волгу, где подружился с вольными людьми — казаками. Они сражались с обидчиками простых людей. Нападали на богатых купцов, забирали их богатства, отдавали беднякам.
И когда Ермак стал взрослым, сильным воином, его позвали обратно, на родину. И он уговорил своих товарищей пойти с ним защищать уральские городки. Потому что хан Кучум никак не унимался. И даже хотел захватить весь Урал. Так же, как он захватил земли, на которых жили местные сибирские народы — ханты и манси.
«Ничего себе,— подумал Игорюха.— Аппетиты у этих нашественников. Одни нашественники хотели всю нашу страну завоевать. А этот вот — Урал отхватить».
И тут Игорюха опять увидел Витьку. Он, оказывается, с экскурсантами в музее оказался. Слушал экскурсовода и брови нахмурил, когда услышал о замыслах хана Кучума.
И правильно, что нахмурил. Игорюха чувствовал, что и у него сошлись брови. А на скулах, под кожей, затвердели мышцы. Это от того, что зубы крепко сжал. Игорюха всегда зубы сжимал, когда сердился.
И Ермак, видимо, здорово рассердился на кучумовцев. И решил не дожидаться, когда Кучум со своим войском опять придет на Урал. Он сам решил отправиться на Иртыш и Тобол. Вместе со своей дружиной.
На стене в зале картина висела. Как дружина Ермака в поход собирается.
Качались на волнах реки большие лодки-ладьи. Дружинники несли на ладьи припасы. Муку, чтобы печь в дороге хлеб, порох — стрелять из ружей-пищалей. Отражались в реке паруса ладей, развевались знамена. Жители городка помогали дружинникам, провожали их в трудный путь.
Путь этот шел по рекам. Сначала по тем, которые текут с гор в европейскую часть страны. Здесь дружине Ермака пришлось плыть против течения, на веслах. Реки становились всё уже, бурливее, мельче. Весла уже не помогали, казаки выходили из ладей, тащили их на веревках.
Но вот уже ладьи не умещаются в узких берегах реки, которая превращается в ручей, затем в ручеек. Кончилась река, дошли казаки до ее истоков. И теперь через горы надо перетаскивать тяжелые ладьи на руках до того места, где начинается другая река, текущая уже по другому склону Уральских гор, в Сибирь.