Что остается от небес
Шрифт:
– А что это ты поднялся? – нахмурившись, покосился на мальчика Себастьян.
– Доктор Гибсон сказал, что можно.
– Встать с постели и приступить к работе – разные вещи.
– Да если я все время буду валяться без дела, то мне только и останется, что в Бедлам! Ну, пожалуйста, хозяин!
Виконт повязал на шею дешевый черный платок.
– Боюсь, твоим рассудком придется пожертвовать ради высшей цели – в данном случае, ради твоего здоровья.
– Только не говорите, что берете Джайлза.
– Нет, я не беру Джайлза. Я не собираюсь появляться в Челси в собственном экипаже. Найму извозчика.
– Извозчика?
– Извозчика, – повторил Себастьян, похлопывая себя по накладке, намотанной вокруг торса. – Не сомневаюсь, что мистер Бруммель одобрил бы твое отвращение к наемным каретам. Но, с другой стороны, Красавчик хлопнулся бы в обморок, завидев этот пиджак и шейный платок, так что разницы все равно нет. Если кто-нибудь из знакомых меня узнает, моей репутации крышка.
Но Том не улыбнулся, а скорее встревожился.
– А ведь тот гад все время ошивается вокруг дома, будто следит за вами. Я его вчера вечером видел и сегодня приметил. С утра пораньше.
Подойдя к окну, Девлин осторожно приоткрыл шторы:
– Где?
– А счас нету его, – мальчишка принялся ковырять ковер носком ботинка. – Даже если вы наймете экипаж, я мог бы поехать с вами…
– Нет.
– Надо, чтобы кто-нибудь прикрывал вам спину.
– В Челси? – хохотнул виконт.
– Никогда не знаешь…
Девлин сунул кинжал в потайные ножны в сапоге.
– Со мной все будет в порядке.
* * * * *
К вящему неудовольствию отца, Геро Джарвис провела большую часть утра в Лондон-хаусе, просматривая церковные записи. И обнаружила кое-что любопытное, даже очень.
Днем баронская дочь потратила несколько часов, сопровождая мать в походах по модным лавкам и мастерским меховщиков. Загрузившись картонками и стопками свертков из коричневой бумаги, леди Джарвис вернулась на Беркли-сквер уставшая, но счастливая. Поначалу она заявила, что у нее совсем нет аппетита, однако дочери удалось уговорить баронессу выпить чашечку чая и съесть пару пирожных. Затем, когда леди Джарвис прилегла отдохнуть, Геро велела заложить карету и в сопровождении горничной отправилась в Танфилд-Хилл.
ГЛАВА 32
К тому времени, как Себастьян расплатился с извозчиком в Челси в конце улицы Джуз-роу, возле знаменитой пекарни Олд-Бан-хаус [51] , снова припустил дождь – негустая, но непрекращающаяся изморось, скапывающая с крыш и журчащая в водостоках. Нырнув под колоннаду, выступавшую на тротуар, Девлин какое-то время постоял, обводя взглядом пустынную промокшую улицу, прежде чем войти в благоухающее нутро булочной.
51
Знаменитая пекарня(англ. название Old Bun House) была построена предположительно в конце XVII - начале XVIII века, на протяжении четырех поколений являлась собственностью семьи Хэндсов и была известна своими сдобными булочками с мелким темным изюмом без косточек, которые теперь так и называются «челси» (англ. Chelsea buns). Это просторное заведение было расположено неподалеку от Слоан-сквер, в непосредственной близости от реки, и совмещало пекарню, кондитерскую
За прилавком хозяйничала юная и хорошенькая продавщица, с медового цвета волосами и ямочками на щеках. Купив пару булочек, виконт задержался и затеял разговор о нескончаемой слякоти, уличной грязи и высоких ценах на зерно. Щедро отсыпав комплиментов выпечке, славившейся на всю столичную округу, он будто невзначай заметил:
– Я приехал в Челси повидать доктора Маккейна. Дэниела Маккейна, который живет на Чейни-Уолк. Знаете такого?
– А как же, – ответила девушка, задвигая поднос обратно на полку. – Они с супругой частенько заходят сюда по вечерам. Набирают полный кулек булочек, а потом прогуливаются вдоль реки.
– Доктор давно живет в Челси?
– Сколько себя помню, – заявила продавщица, хотя это и не означало «давно», поскольку ей самой вряд ли исполнилось больше пятнадцати лет, и охотно продолжила: – Он хороший человек. И жена его тоже. Всегда накупают много всякого и раздают детишкам арендаторов из коттеджей, что рядом с водокачкой.
Почти сто лет водокачка в Челси снабжала водой Вестминстер и большую часть Вест-Энда. Два мощных паровых насоса, пришедшие на смену старым водяным колесам, закачивали воду из нескольких питаемых рекой прудов в трубы.
– А у этих Маккейнов есть свои ребятишки? – поинтересовался Себастьян, жуя выпечку.
– Ах, – улыбка продавщицы потускнела, – было у них четверо или даже пятеро деток, да только бедные малютки дольше дня-двух и не жили.
Девлин уставился сквозь окно с частым переплетом на дождь, скапывающий с крыши колоннады, на забрызганную грязью лошадиную упряжку, тащившую к реке нагруженный фургон. Подобное стечение событий, интересов и обстоятельств чрезвычайно настораживало. В мыслях виконта забрезжило ужасное предположение.
– А вы никогда не встречали здесь епископа Лондонского?
– Это которого в прошлый вторник порешили? – ахнула девица от внезапной перемены темы разговора и бросила быстрый взгляд по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли кто. В магазине больше никого не было, но продавщица все равно перегнулась над прилавком, доверительно приглушив голос: – Знаете, он заходил к нам в тот понедельник.
– Епископ?
– Именно. За день до того, как его убили.
– А еще раньше его преосвященство тут не бывал?
– Так вот зачем вы здесь, да? – внезапно округлились глаза собеседницы. – Вот почему меня выспрашиваете? Вы… – девушка бросила еще один взгляд по сторонам и даже чуть вздрогнула от возбуждения: – Вы сыщик с Боу-стрит?
– Ш-ш-ш, – приложил палец к губам Девлин. – Никому ни слова.
* * * * *
Чейни-Уолк оказалась мощеной булыжником улочкой с одним рядом смотревших на реку домиков из красного кирпича с белой отделкой. Большинство коттеджей, разнившихся по величине от скромных до зажиточных, можно было отнести к временам королевы Анны. От воды улицу и ряд строений отделяла только низкая каменная набережная, затененная аллеей промокших лип и каштанов.