Что сказал покойник
Шрифт:
— Ха, ха, — только и произнесла я, полная решимости не покидать своего безопасного уголка в кресле.
— Да опомнись же, кретинка! Звонит полковник Едлина.
Я пожала плечами:
— Можешь сообщить ему, что я не подойду к телефону, даже если будет звонить сам господь бог.
Смешно было слышать, как Дьявол, пытаясь убедить меня, что говорит действительно с полковником, пространно объяснял собеседнику, почему именно я отказываюсь подойти к телефону. Его собеседник делал вид, что настаивает на разговоре со мной.
— Полковник
С меня было достаточно. Я заорала во все горло:
— Да отвяжитесь вы все от меня! Какое ему дело до того, жива ли я! Пусть катится ко всем чертям!
— Увы… — начал было Дьявол. — А, вы слышали! Пожалуйста, пожалуйста, до свиданья.
Не взглянув на меня, он снова занялся чемоданом. Какое-то время в комнате царило молчание.
— Так как же обстоит дело с Родопами? — прервал молчание Дьявол, запирая чемодан. — Ты соврала?
— Соврала, — подтвердила я.
— Сейчас соврала. — Он наконец посмотрел мне в глаза. — Опять хочешь все запутать. Вот только не знаю зачем.
— Затем, чтобы ты на своей шкуре почувствовал, что значит жить в атмосфере неуверенности. Уже несколько лет ты держишь меня в таком состоянии.
— Решила отомстить?
Я позволила себе выразить наивное удивление:
— При чем тут месть? Если я наврала о Родопах, какие могут быть к т_е_б_е_ претензии?
Он не ответил, напряжённо о чем-то раздумывая. Когда он заговорил, в его голосе чувствовались решимость и отчаяние:
— Так ты утверждаешь, что сейчас говоришь правду? А тогда лгала? Значит, покойник сказал не то, что ты мне сообщила?
— Ну, разумеется, не то. Неужели ты думал, что я уж совсем дура? Из всего, сказанного мною, верно лишь то, что он действительно называл цифры, обозначающие расстояния, и что без карты этого места не найдёшь. Остальное я выдумала. Можете обшарить все Родопы, каждый камешек. Ничего не найдёте.
— Зачем ты это сделала? — тихо спросил он. Думаю, таким разъярённым мне его не приходилось видеть.
— Ты прекрасно знаешь зачем, — холодно ответила я. — И не считай меня глупей, чем я есть.
— О чем ты, не понимаю.
— Можешь не понимать, дело твоё.
Я сидела, съёжившись в кресле, с ножом в руке. Больше всего на свете сейчас Дьяволу хотелось узнать от меня правду. Будь у него пистолет, он, не задумываясь, пустил бы его в ход. Нож в моей руке отбивал охоту к более близкому контакту со мной. Не сказав больше ни слова, он ушёл, оставив чемодан на полу. Я слезла с кресла и заперла входную дверь, накинув ещё цепочку.
В восемь опять зазвонил телефон. Поскольку ещё не изобрели способа убивать людей по телефону, я после некоторого колебания подняла трубку.
— Двадцать четыре восемнадцать, — сказал полковник раздражённым тоном. — Скажите на милость, что это вы вытворяете?
— Вы меня очень хорошо охраняете, большое спасибо, — язвительно
— Я не понимаю, о чем вы говорите. И вообще, возьмите себя в руки, постарайтесь избавиться от этой мании преследования. Приезжайте ко мне, вас ожидает сотрудник Интерпола.
— Кто, этот лысый боров?
Полковник вроде бы заколебался:
— Ну, если вам угодно именно так его называть… Мы вас ждём уже целый час! Вы должны были приехать к семи.
— А в Пальмирах вы тоже меня ждали? — зловещим тоном произнесла я.
— В каких Пальмирах?
— На кладбище. Ничего не скажешь, место самое подходящее. Какого черта вы велели мне ехать в Пальмиры? Так вот, слушайте. Сейчас уже вечер, я подожду до утра. А утром устрою скандал на весь город, уж будьте уверены. Всем расскажу — и вашему начальству, я вашим сотрудникам. Я поставлю в известность контрразведку! И пожарную команду! И в газеты позвоню! Втихую мне теперь шею не свернут, если и погибну, так с музыкой! Пусть все об этом узнают.
Полковник очень рассердился:
— Да что вы такое говорите? Кто свернёт вам шею? Что случилось в Пальмирах?
— Уж вы-то должны быть в курсе.
— Ну хорошо, хорошо. Я в курсе, но хочу ещё раз услышать от вас. Допустим, мне доставляет удовольствие слушать рассказы о том, что я сделал. Итак, что же случилось?
— Да ничего особенного. Позвонила ваша секретарша. Сказала, что соединяет с вами. И соединила. Вы велели мне через час быть в Пальмирах, потому что кончаете операцию и мне надо кого-то опознать.
— И я назвал пароль?
— Нет, я теперь я понимаю почему. Сейчас вы намерены утверждать, что не вы звонили.
— Намерен, честное слово намерен, — подтвердил полковник. — Подождите минуточку, я вам сейчас перезвоню.
Минуточка растянулась на полчаса. Потом полковник снова позвонил, и мне показалось, что он очень рассержен.
— Хотелось бы знать, что вы успели сделать за то короткое время, которое прошло между вашим визитом ко мне и утром сегодняшнего дня? — спросил он. — Вам действительно звонили, действительно вызывали в Пальмиры. Как вам удалось выйти из этого живой и невредимой?
— Только потому, что бензина не хватило. И ещё потому, что я излишне нюхливая. Вот если бы они догадались применить другую гадость, а не ту, которой усыпили меня в Копенгагене… Помереть же я должна была потому, что вы поверили в Родопы.
— Боже мой, какие ещё Родопы?!
В раздражённом тоне полковника слышалось столько искреннего недоумения, что я окончательно отбросила недавние подозрения. В самом деле, с этими своими подозрениями я могу докатиться до того, что буду считать полковника членом банды, всю нашу милицию подкупленной, а Главное управление — штаб-квартирой гангстеров по эту сторону границы. Разумнее признать, что полковника просто-напросто обманывали.