Что сказал покойник
Шрифт:
Тем временем к драке подключились подоспевшие из «сирены». Один из них сцепился с первым из нападавших, а второй попытался помешать мне сесть в «ягуар».
— Прочь! — опять завопила я и замахнулась колотушкой, но он не стал упорствовать и мгновенно исчез. Не проверяя, не лежит ли кто под машиной, взревев мотором, я рванула с места.
В зеркальце я видела, что драка сразу прекратилась и проклятая «сирена» опять кинулась за мной. С ума сойти! Сигналя во всю мочь, с включёнными фарами я ворвалась на Пулавскую, как четыре всадника Апокалипсиса, вместе взятые, и, заскрежетав тормозами,
Не знаю, что бы я с ними сделала, но «сирену» как ветром сдуло — она умчалась от меня задним ходом. Я была полна решимости преследовать её на своей машине. Тоже, наверное, сгоряча задним ходом. Но тут меня окружили люди, и я малость опомнилась. Во всяком случае, преследовать их не стала и руку с оружием опустила.
— Вы к полковнику, не так ли? — робко спросил меня один из милиционеров.
Я хмуро кивнула, так как говорить ещё не могла.
— Простите, — так же робко поинтересовался второй, — но почему вы прогнали отсюда нашу машину?
Теперь я уже была в состоянии говорить.
— Какую вашу машину?
— Ну, «сирену». Теперь они стоят вон там и боятся подъезжать.
— Перестаньте морочить мне голову! — отрезала я.
Заперев машину, я, сопровождаемая одним на милиционеров, направилась к полковнику. Встречные обращали на меня внимание, и неудивительно, так как выглядела я расчудесно: всклокоченная, воротник оторван, один рукав жакета разорван и — я не заметила когда — чулок на колене лопнул. В руке — колотушка, в глазах — безумие отчаяния.
В кабинете у полковника находился человек, лицо которого показалось мне знакомым. Ох, видела я его уже, точно, где-то видела. Я, как вошла, так и застыла на пороге, поправ не только хорошие манеры, но и элементарные правила вежливости.
— Этого мерзавца я знаю, — сквозь стиснутые зубы произнесла я, с ненавистью тыча колотушкой в сторону упомянутого мерзавца. — Вы думаете, кто это? — спросила я полковника.
Оба молча смотрели на меня, не в силах вымолвить ни слова. Так же молча полковник вопросительно взглянул на сопровождавшего меня милиционера.
— Разрешите доложить, ничего не понимаю, — поспешно отозвался тот. — Кажется, гражданка избила наших людей. Поручик сейчас придёт.
Я сдвинулась с порога, пропуская вновь прибывшего. У него была рассечена губа и он вытирал лицо носовым платном. Невзирая на травму, он почему-то улыбался.
— Что происходит? — спросил полковник. — Что все это значит?
— Предмет кухонной утвари в руках женщины — страшное оружие, — объявил пострадавший и любезно поклонился мне. — Напрасно вы нас посылали, товарищ полковник, мы только зря потеряли день. Этой скалкой пани смогла бы разогнать целый батальон.
И, обратясь ко мне, добавил:
— Честное слово, когда здесь, на стоянке, вы ринулись на нас, у меня
— Ведь я же вас просил не бить наших! — полковник с упрёком посмотрел на меня, и глаза его весело заблестели. — А теперь, — обратился он к своему подчинённому, — доложите, что случилось и почему гражданка в таком виде?
— Её пытались задержать. Двое мужчин остановили машину, в которой она ехала, и попытались увезти её, причём один уже сел за руль её машины. Я не совсем понял, что произошло. — Тут он обратился ко мне: — У них что, не было ключей от зажигания?
— Вот именно, — с мрачным удовлетворением подтвердила я. — Пытались вырвать их у меня. Как же!
— Так я и думал, но было темно, и я не все смог разглядеть. Мы ехали сразу за «ягуаром» и бросились пани на помощь, но она разогнала нападавших прежде, чем мы подоспели. Не убила же она их только потому, что при виде нас они сбежали. Я хотел помочь ей сесть в машину и узнать, не ранена ли она, но так как она и меня хотела огреть своей деревяшкой, я счёл за лучшее оставить её в покое. Мы не смогли преследовать нападавших, так как нашей задачей было сопровождение гражданки. А знаете ли вы, — тут он опять обратился ко мне, — что мы из-за вас чуть под трамвай не угодили?
— Ну что вы на это скажете? — спросил меня полковник со вздохом.
Я недоверчиво выслушала отчёт поручика и решительно заявила:
— Все это враки. Он гнался за мной на «сирене». И мешал мне сесть в машину. И пусть объяснит, как это он умудрился не отстать от меня на своём драндулете. Или эти «сирены» у вас были понатыканы по всей трассе?
— Сказать? — спросил поручик полковника.
Тот кивнул:
— Скажите. Иначе эта женщина не успокоится.
— На «сирене» установлен двигатель от «ягуара», — объяснил поручик. — Но, учтите, это служебная тайна, никто не должен знать. Ну и кое-какие ещё детали — сцепление, коробка скоростей, ещё кое-что. От «сирены» остался, по сути дела, только кузов.
— А подвеска? — поинтересовалась я неожиданно для самой себя.
— От «фольксвагена».
— И держится?
— Вроде держится. Приварили на совесть…
— Послушайте, давайте кончим с технической частью, — перебил полковник. — Что будете пить — чай, кофе?
— Я напьюсь воды прямо из-под крана. Ну что, теперь убедились? Я была права, когда не хотела выходить на дому. И меня не так-то легко переубедить. Но вернёмся к присутствующим. Так кто же этот человек, по-вашему?
— По-моему, это наш сотрудник. Сколько лет вы у нас работаете, майор?
— Четырнадцать, — улыбнулся майор, и тут я вспомнила, откуда его знаю. Мы с ним вместе были на одной из городских конференций. Он тогда ещё рассказал мне много интересного о деятельности контрабандистов.
— Ох, извините, — я испытала нечто вроде укоров совести и решилась наконец сесть. — Ну, хорошо, так и быть, дайте мне немного холодной воды и горячего кофе. Но чтоб все пили то же самое!
— Разрешите нам хоть воду не пить, — попросил полковник, и я вдруг почувствовала, как атмосфера разрядилась. Мир вроде бы приходил в норму, но пока в это трудно было поверить.