Что сказал покойник
Шрифт:
Я рассказала о вчерашнем разговоре и событиях, имевших место сегодня утром. После чего дала понять, что роль приманки мне не нравится. В заключение я сказала:
— Хоть это и трудно, но я в конце концов могу поверить, что вы не заинтересованы в моей смерти. Но тогда вам прядётся признать, что вас обманывают. Лысый боров тоже лицо подставное, это я вам говорю. И я отказываюсь покидать свою квартиру. Делайте, что хотите.
Полковник не стал настаивать и согласился, чтобы я осталась в добровольном заключении. Поздно вечером позвонила Алиция. У меня создалось впечатление, что и её
Утром Дьявол попытался проникнуть в квартиру, но ему помешала цепочка на двери. Я проснулась, услышав, как он дёргает её, вышла в прихожую и заявила, что в квартиру его не впущу. Он пригрозил, что вызовет милицию, на что я с энтузиазмом согласилась. Кончилось тем, что, приоткрыв дверь на длину цепочки, я подала ему его бритвенные принадлежности, и он опять исчез с глаз моих.
Что же мне делать дальше? У него есть ключи. Если я выйду из квартиры, он воспользуется моим отсутствием и устроит в квартире засаду. А у меня уже кончались сигареты, нужно купить чай и кое-какие лекарства. Полковник не давал о себе знать. Идиотское создалось положение, и, говоря до правде, я была гораздо ближе к сумасшествию, чем когда-либо.
Сигареты и продукты мне привезла на другой день донельзя взволнованная Явка, я попросила её об этом по телефону. Приехав, она заявила, что тут ошивается некий мерзавец, который следил за ней.
— Где ошивается?
— Да тут, у тебя на лестнице, выше этажом. Я звоню в твою дверь, а он выставил рожу и смотрит. Нет, я так не могу, я человек нервный. Кончай, пожалуйста, все эти штучки.
— Я бы рада, да не знаю как.
— Но ведь я теперь боюсь выйти!
— Так не выходи. Я, может, тоже боюсь.
— Но мне же надо домой!
В конце концов за ней приехал муж, которого я в квартиру не впустила. Не впустила также и человека, который пришёл снимать показание электросчётчика. Ему пришлось поверить мне на слово и записать ту цифру, которую я назвала. Не впустила я и приходящую домработницу, которую хорошо знала, и незнакомого мне человека, выдававшего себя за работника телефонного узла и очень настаивавшего, чтобы я его впустила. Одиннадцать раз мне звонили разные лица и под разными предлогами пытались выманить меня из квартиры, причём дважды в ответ на моё требование назвать пароль вешали трубку. На третий день появился Дьявол.
— Я желал бы получить свой чемодан, — холодно заявил он.
— Сразу надо было забирать! — огрызнулась я.
— Но раз уж я не забрал, будь так любезна и отдай мне его теперь.
— Хорошо, я спущу его тебе на верёвке с балкона.
— И устроишь представление для всей улицы? Хватит валять дурака. Я могу не входить, выставь его на лестницу.
На меня опять, как видно, нашло умственное затмение, ибо я отправилась за чемоданом, оставив дверь закрытой лишь на цепочку. Когда я вернулась, волоча чемодан, в дверях уже был не Дьявол, а какой-то незнакомый тип. И этот тип пытался перерезать цепочку ножницами для железа. При этом он так поставил ногу, чтобы я не могла захлопнуть дверь.
При
Схватив гантели, я изо всей силы стукнула до доступному для меня фрагменту взломщика. Лопнула надрезанная цепочка, а гантели свалились ему на ногу. Заорав не своим голосом, он от боли отдёрнул ногу, и я тут же захлопнула дверь. Замок я заперла так, чтобы его нельзя было открыть снаружи. А его тут же попытались открыть. Без сил опустившись на скамейку, я слушала, как они возились с замком. Потом все стихло.
Наглость Дьявола была поистине безгранична. Через несколько минут он позвонил из автомата и, ни словом не упоминая о происшедшем, потребовал чемодан. Мне очень хотелось сбросить чемодан ему на голову, но меня удержало опасение, что повреждение чемодана даст ему повод и впредь не оставлять меня в покое. Он может, например, подать на меня в суд, призвав в качестве свидетелей тех людей, которые будут наблюдать момент сбрасывания чемодана с четвёртого этажа. Поэтому я поступила по-другому: нашла моток верёвки, привязала верёвку к ручке чемодана и без особого труда спустила его с балкона, не вдаваясь ни в какие объяснения.
Разорванную цепочку я соединила куском толстой проволоки — хорошо, она нашлась в квартире. Я понимала, что это совершенно недостаточные меры безопасности и принялась за поиски дополнительных средств. В результате поисков в буфете была обнаружена большая и тяжёлая колотушка для отбивания мяса, на очень длинной ручке. Кроме того, я приготовила большой кусок ваты, завёрнутый в марлю. Это на тот случай, если они хитростью заставят меня приоткрыть дверь на длину цепочки и через щель попытаются воздействовать на меня каким-нибудь химическим средством, распылив его. Думаю, что вышеупомянутая маска если не полностью обезопасит меня от воздействия усыпляющего или наркотического газа, то, во всяком случае, значительно ослабит его действие.
Когда я занималась спуском чемодана, у меня была возможность обозреть ближайшие окрестности моего дома, и я заметила, что напротив, на газоне, какой-то человек чинил «сирену», лёжа под машиной. Другой сидел на траве рядом и с мученическим выражением на лице подавал первому инструменты. Оба с радостью бросили работу и с большим интересом наблюдали за моими манипуляциями с чемоданом, после чего с явной неохотой вернулись к прерванному занятию. Тоже мне, нашли развлечение! Будь у меня под рукой граната, швырнула бы в них!
Вооружившись наступательным и оборонительным оружием, я почувствовала себя более уверенно. За три дня, проведённые в добровольном домашнем заточении, я дошла до ручки. Скопившееся во мне раздражение требовало выхода, и я с готовностью бросилась к телефону, когда он зазвонил.
— Двадцать четыре восемнадцать, — сказал незнакомый голос. — Полковник просит вас прибыть к нам. Приехал человек из Интерпола. Полковник велел сказать, что настоящий. Сейчас они с полковником в городе, но через час будут ждать вас в «Гранде».