Что скрывал покойник
Шрифт:
Мгновение Лемье стоял в нерешительности, переводя взгляд с нее на широкую спину Гамаша. Потом пожал плечами и удалился.
Арман Гамаш перенес внимание с живых на мертвую. Он сделал несколько шагов и опустился на колени рядом с телом, ради которого и прибыл сюда.
Прядь волос упала на открытые глаза Джейн Нил, и Гамашу захотелось убрать ее. Он знал, что это был всего лишь каприз, прихоть. Впрочем, он и был капризным человеком. В некотором роде. Он привык позволять себе некоторые вольности. Бювуар, напротив, был сама рассудительность, поэтому они прекрасно дополняли друг друга.
Гамаш
Темно-карие глаза старшего инспектора остановились на ее покрытых коричневыми пятнами руках. Загорелые руки с огрубевшей кожей от постоянной работы в саду и на огороде. На пальцах нет колец или перстней, как и каких-либо признаков, указывающих на то, что они там когда-либо были. Он всегда испытывал боль, глядя на руки недавно умершего человека, представляя себе, как эти руки держали вещи и касались других людей. Продуктов, лиц, дверных ручек. Или жестикулировали, выражая восторг или горечь. И наконец финальный жест, которым они наверняка пытались защититься от удара, несущего смерть. Мучительнее всего для него было смотреть на руки молодых людей, которые больше никогда машинально не уберут прядь волос с лица.
С помощью Бювуара он выпрямился и спросил:
— Есть ли какие-либо данные о том, что она была ограблена?
— Мы ничего не обнаружили. Мистер Хедли говорит, что она никогда не носила ювелирных украшений, и даже сумочку брала с собой очень редко. Он полагает, что мы найдем ее в доме.
— А ключ от дома?
— Ключа нет. Но, опять-таки, мистер Хедли говорит, что здешние жители не запирают дома.
— Теперь будут запирать.
Гамаш склонился над телом и принялся внимательно рассматривать крошечную ранку. Трудно было поверить, что через отверстие столь небольшого диаметра из человеческого тела только что утекла жизнь. По размерам рана была не больше ногтя его мизинца.
— Есть какие-либо предположения о том, кто мог это сделать?
— Сейчас в разгаре охотничий сезон, так что это может быть шальная пуля. Хотя рана не похожа на пулевые отверстия, которые мне пришлось повидать.
— Вообще-то говоря, сейчас начался только сезон охоты с луком и стрелами. Стрелять из ружей можно будет только через две недели, — заметила Николь.
Оба мужчины уставились на нее. Гамаш кивнул, после чего они, теперь уже втроем, вновь принялись разглядывать рану, словно надеялись, что усилием воли смогут заставить ее заговорить.
— Ну и где же стрела? — поинтересовался
— Выходное отверстие есть?
— Не знаю, — ответил Бювуар. — Мы не разрешили судебно-медицинскому эксперту трогать ее.
— В таком случае, давайте пригласим его сюда, — предложил Гамаш.
Бювуар помахал рукой молодой женщине в джинсах и форменном пальто, которая держала в руках медицинский чемоданчик.
— Monsieur L’Inspecteur, — доктор Шарон Харрис приветственно кивнула, опускаясь на колени рядом с телом. — Она мертва уже около пяти часов, может быть, чуть меньше. Пока это всего лишь предположение.
Доктор Харрис перевернула Джейн на спину. К свитеру пристали сухие листья. Раздался булькающий звук, Николь оглянулась и увидела, что Бена Хедли, повернувшегося к ним спиной, тошнит.
— Да, выходное отверстие наличествует.
— Благодарю вас, доктор. Оставляем тело на ваше попечение. Пойдемте со мной, Бювуар, и вы тоже, агент Николь. Расскажите мне все, что вам известно.
За все те годы, что Бювуар работал вместе с Гамашем, расследуя убийства и прочие случаи насилия, он неоднократно слышал эти слова, но, тем не менее, каждый раз они вызывали у него трепет предвкушения. «Расскажите мне все, что вам известно». Это был сигнал к началу охоты. Он был гончей. А старший инспектор Гамаш — главным егерем и загонщиком.
— Ее зовут Джейн Нил. Возраст — семьдесят шесть лет. Замужем не была. Мы получили эту информацию от мистера Хедли, который говорит, что она была ровесницей его матери, которая умерла месяц назад.
— Это интересно. Две пожилые женщины умирают в крошечной деревушке в течение одного месяца. Я бы сказал, это очень интересно.
— Мне это тоже показалось заслуживающим внимания, поэтому я расспросил его. Мать Хедли умерла после длительной болезни. Рак. Последний год они знали, что все к этому идет.
— Продолжайте.
— Мистер Хедли вышел на прогулку в лес около восьми часов сегодня утром, это его давняя привычка. Тело мисс Нил лежало поперек тропинки. Не заметить его было невозможно.
— Что он сделал?
— Говорит, что сразу же узнал ее. Он опустился рядом с мисс Нил на колени и потряс ее. Он подумал, что у нее удар или сердечный приступ. Говорит, что уже собирался начать делать ей искусственное дыхание, когда заметил рану.
— Он разве не обратил внимания, что глаза у нее невидящие, широко открытые, и что тело холодное, как мрамор? — Николь почувствовала себя более уверенно.
— А вы бы обратили?
— Разумеется. Этого нельзя не заметить.
— Если только… — Похоже, Гамаш приглашал ее опровергнуть ее же собственное утверждение. Но она не собиралась этого делать. Ей хотелось оказаться правой. Но, совершенно очевидно, она ошибалась.
— Если только… Полагаю, если только я не в шоке. — Ей пришлось признать, что такая возможность, хотя и маловероятная, все-таки существовала.
— Посмотрите на него. Прошло уже три часа, как он нашел женщину, а ему плохо до сих пор. Его только что стошнило. Она была ему явно небезразлична, — заметил Гамаш, оглядываясь через плечо на Бена. — Разве что он прекрасный актер.