Что такое Израиль
Шрифт:
Идея «Гиват Хавивы» прекрасна (на фоне полного апартеида в школьном образовании): арабские и еврейские дети растут и учатся вместе, говорят по-арабски и на иврите. Израильская армия дает еврейским ученикам «Гиват Хавивы» отсрочку на год для завершения занятий: после школы ученики идут вместо армии в Службу безопасности. Иными словами, пока еврейско-палестинский конфликт не разрешен, такие школы могут только выпускать лучших шинбетников [45] . Это, конечно, трагедия для учеников, и для учителей, и для левых социалистов, с их добрыми намерениями. Ее предвосхитил Киплинг, герой которого Ким обречен был шпионить за индусами.
45
Шинбетник – сотрудник
Смущенные арабским монолитом Галилеи, израильтяне решили построить рядом с Назаретом еврейский городок. Так возник Верхний Назарет. Такие города не могут быть удачными. Города должны расти естественным образом – как деревья, как цветы, как жемчуг. Искусственные жемчужины редко получаются столь же прекрасными, как натуральные. Городу нужен тыл, сельская периферия, а этого не было у Верхнего Назарета и других возникших таким же образом городов Израиля.
Бывает, что город основывают из стратегических соображений. Так возникли Санкт-Петербург, Кесария, Александрия, великие порты. Но у Верхнего Назарета подобного потенциала не было – как и у Афулы, Бейт-Шеана, Мигдал-ха-Эмека, Шломи, Маалота. Все эти города были застроены без всякой связи с местностью однотипными домами и заселены новыми иммигрантами, в случае Верхнего Назарета – в основном румынскими евреями. Верхний Назарет – чистый, аккуратный городок, с высокой занятостью населения, где много заводов. Он мог бы стоять в любой точке земного шара. Именно так он и выглядит. Непонятно, зачем он нужен.
Я люблю города. Города – нехорошие люди, города – стервы, но без стервоз скучно. В городах куют полезные гвозди и ставят «Махабхарату». С Богом можно общаться и без города, но искусству нужен город. Мир без Парижа, Лондона, Токио был бы другим, не таким интересным. Но обычный современный город отнюдь не Париж. Его населяет толпа, которая не ходит в театры и не создает культуры. В Верхнем Назарете нет и не будет театра, не напишут в нем книг. Дело не в размере. В средневековом Ковентри, маленьком городке, ставились мистерии, сегодня там заполняют отчеты. В Средние века окрестности Ковентри были отдельной страной, как удел графа Маэда на берегу холодного Японского моря. В более тесно связанном мире становится меньше столиц, и нет особой надобности в этих городах. Мир не заметил бы исчезновения Верхнего Назарета – даже в округе этого бы не заметили.
Глядя на два Назарета, снова можно вспомнить загадку недавнего прошлого Палестины: была ли эта страна дикой пустыней до прихода сионистов? Сегодняшние евреи из Америки и России, приезжающие в Святую землю, с удовольствием смотрят на чистенькие улицы и зеленые газоны Верхнего Назарета, похожие и знакомые, и фыркают при виде восточной грязи Назарета. Палестина XVIII–XIX веков еще менее напоминала Верхний Назарет, который, возможно, больше соответствует еврейским представлениям об эстетике.
Верхний Назарет основан во имя изменения демографического баланса в Нижней Галилее, и его рост стимулирован скорее административными мерами, чем естественным стремлением людей в нем поселиться. Но Назарет растет, как и все города, за счет крестьян, уходящих в город. Из тех же демографических соображений израильтяне не разрешают арабам Назарета свободно строиться: земли города были конфискованы для строительства Верхнего Назарета. И хотя практикуемая израильтянами дискриминация отвратительна, эта политика все же имеет положительный аспект: она приостанавливает бегство крестьян из сел в город и откладывает возникновение разбухшего от бараков, трущобных бидонвилей, шантитаунов, «нахаловок» города, каких так много в третьем мире.
Растущие, как дикое мясо, города третьего мира ужасны. От Калькутты и Бомбея до Хеврона и Каира, они слишком разбухли; они, как раковая опухоль, отсасывают здоровые соки
В старину баланс населения восстанавливался стихийными бедствиями, войнами, эпидемиями. В «кипрском прологе» к «Илиаде» объясняется причина – а не повод – Троянской войны: на свете стало слишком много людей, и Мать-Земля возроптала на это бремя. Однако в нашем мире, запрещающем лишать человека жизни, но позволяющем превращать его жизнь в ад, нет способов восстановления нарушенного баланса. В Святой земле проблема перенаселения не видна глазу: изгнанные с родных земель палестинцы находятся в лагерях для беженцев и получают помощь ООН, излишнее население в еврейском секторе трудоустроено – занято изготовлением ненужной продукции, что становится возможным благодаря американским субсидиям. Тем не менее проблема существует в Израиле, как и во всем мире.
Говоря о страданиях многих тысяч беженцев и о тяжком бремени, которым они легли на Иорданию, создатель и командир Арабского легиона Глабб приводит «мнение циника», по всей видимости свое собственное: «В древности по стране прошли бы в таком случае страшный мор, голод, эпидемии, сотни тысяч погибли бы, но через несколько лет баланс населения и производительных сил был бы восстановлен. Помощь ООН увековечила проблему беженцев, вместо того чтобы разрешить ее». (Разрешить ее удалось бы лишь путем возврата беженцев, но это было не по силам ООН.) Если мы стремимся к созданию зеленой и свободной Палестины, мы должны ответить на вопрос, чем и где занять население. Города будут существовать всегда как очаги культуры, службы и промышленности. Но в нынешнем своем виде они слишком тяжелая ноша для Святой земли и без субсидий и поддержки из-за границы не смогут сохраниться.
В этом смысле Святая земля не исключение. Население земного шара, которое оставалось довольно стабильным на протяжении двух тысяч лет, упятерилось с 1800 года. Это было вызвано ростом производительных сил, развитием промышленности, требовавшей поначалу много рабочих рук, возможно, увеличением рождаемости и падением смертности. Этот процесс исчерпал себя, и в будущем население планеты должно быть сокращено до приемлемых размеров, с тем чтобы люди будущего могли жить «под сенью своей лозы», а не в многоквартирных домах. Тогда в Святой земле останется несколько древних городов, выросших за тысячи лет в самых удобных местах, и они станут центрами для сельской округи. Если на время ограничить рождаемость – что, возможно, произойдет само по себе с повышением уровня жизни, – через три-четыре поколения численность населения может дойти до приемлемого уровня. Но палестинцы и евреи должны прекратить дурацкую «гонку населений», борьбу за демографический контроль в стране, гонку, суть которой выразила в свое время Голда Меир: «Проснуться поутру и пересчитать, сколько еврейских и палестинских младенцев родилось за ночь».
«Гонка населений», возможно, прекратится с ликвидацией единой Палестины и с созданием отдельных коммун: в этих условиях демографическое преимущество не будет отражаться на структуре власти. Но проблема оптимизации численности населения городов останется еще на долгое время. В этом вопросе трудно согласиться с обычным либеральным подходом: пусть-де естественный процесс урбанизации идет своим ходом до естественного конца.
Многие палестинцы Назарета пробуют селиться в Верхнем Назарете, на землях, конфискованных у их родичей. Это вызывает острую реакцию в Верхнем Назарете, где была создана расистская организация МЕНА, борющаяся с «палестинскими пришельцами». МЕНА составляет и обнародует «черные списки» «изменников своего народа» – евреев, которые сдают или продают квартиры арабам. При поддержке кахановцев члены МЕНА терроризируют арабов, поселившихся в городе, и полиция не способна защитить их.