Что такое Израиль
Шрифт:
Глава XXXII. Дева и ангел
Нижняя Галилея, приятная страна невысоких холмов, лежит к северу от Нагорья, отделена от него длинным коридором Долин. В центре Нижней Галилеи – Назарет, самый большой арабский город к западу от «зеленой черты».
Собственно говоря, к западу от «зеленой черты» он оказался в результате войны 1948 года. По решению ООН о разделе Палестины Назарет должен был войти в палестинское государство, но израильтяне завоевали его, а по перемирию 1949 года вся Галилея отошла к Израилю. Тем не менее палестинцы Галилеи в большинстве остались в своих домах, хотя и тут есть трагические руины сел, вроде Сефории или Икрита, о которых мы говорили ранее.
Завоеватели собирались изгнать
В Назарете коммунистический муниципалитет, как в Неаполе; даже мэр города, маленький усатый и бодрый Тауфик Зияд, похож на итальянского коммуниста, подлинно народный, веселый, дерзкий. (Тауфик Зияд погиб в автокатастрофе в 1994 году. Назарет остался коммунистическим.) Зияд – неизменный член кнессета, где он, впрочем, редко бывает: занят городскими делами. Из всех депутатов-коммунистов он самый привлекательный, живой, за словом в карман не лезет. Однажды в парламенте тогдашний премьер-министр Шимон Перес сказал: «Как можно вести переговоры с ООП, если у них внутренние разногласия решаются оружием?» – имея в виду убийство Сартауи [42] . «Как насчет Арлазорова?» [43] – бросил Зияд с места, и весь зал покатился со смеху.
42
Иссам Сартауи, один из умеренных лидеров Организации освобождения Палестины, выступавший за сотрудничество с Израилем, был убит экстремистами из ФАТХ 10 апреля 1983 г. в Португалии. – Ред.
43
Арлазоров – сионист-социалист, в убийстве которого обвиняли учеников Жаботинского.
В Назарете понимаешь, что израильские коммунисты не «агенты Москвы», но подлинная живая партия Палестины. Она довольно умеренна, и радикальные палестинские группы обвиняют ее в сотрудничестве с сионистами. Компартия признает право Израиля на существование и молчит о возврате беженцев 1948 года, но ее влияние среди евреев невелико. Еврейский политический истеблишмент бойкотирует Раках [44] , и сионисты-социалисты не решились в 1984 году составить правительство, опирающееся на коммунистов. Но среди палестинцев – граждан Израиля («израильских арабов», как их называют сионисты) коммунисты играют важную, если не главную роль.
44
Раках (сокр. от Решима комунистит хадаша – Новый коммунистический список) – одна из двух параллельных компартий, возникших в 1965 г., во главе которой стоял Меир Вильнер. В 1980-е гг. вернула себе историческое название Маки (ха-Мифлага ха-коммунистит ха-исраэлит). – Ред.
Коммунистом был и отпетый в назаретском соборе Благовещения православный палестинский писатель Эмиль Хабиби. Он был погребен в Хайфе, и на его надгробии выбита составленная им самим эпитафия: «Остался в Хайфе». Тонкий художник, Хабиби подытожил в этих словах важную часть своей жизни. Ведь его поколению, как Алисе в Стране чудес, приходилось прилагать много усилий, чтобы остаться на одном месте. Наряду с Тауфиком Зиядом, он стал пророком «оставания», по-арабски – цумуд.
После изгнания 90 %
Не удивительно, что целое поколение было сломлено. Когда в 1967 году Израиль завоевал остаток палестинских земель, встреча родичей с двух сторон «зеленой черты» оказалась непростой. Вольные палестинцы поначалу видели в своих израильских собратьях изменников, коллаборационистов. Те и сами не знали, как объяснить свою позицию. Хабиби спас честь израильских палестинцев: он дал идеологическое обоснование их пассивной борьбе. Она получила название цумуда. Остаться на родине, удержаться вопреки всему было настоящим подвигом, сказал Хабиби. Оставшиеся хранили память Святой земли, память древней Палестины, память ее разоренных сел, память народа.
Выше мы уже приводили отрывок из лучшего романа Хабиби, «Опсимист». Герой его, профессиональный цумудист, маленький человек, насмерть запуганный репрессивным сионистским аппаратом, ставший свидетелем гибели арабской Палестины и сотен сел Галилеи, готов унижаться перед новыми еврейскими правителями, махать израильским флагом, представляться идиотом, как Швейк, лишь бы удержаться на родине.
Мне он напомнил моего дядюшку Якова, московского инженера. Дядя Яков исхитрился не сесть в дни Сталина, остался на своем месте в главке, когда вокруг рубили головы. Но он всего боялся. Даже ночью жене на ушко не смел сказать того, что думал. В ГУЛАГ он не попал, но его опалило ужасом сталинской опричнины.
Опсимист родился в зажиточном селе Тантура, возле кургана древнего Дора. Тантура, славившаяся своими арбузами, как Яффа – апельсинами, погибла в 1948 году. На ее руинах построен кемпинг Нахшолим.
Сын Опсимиста бросает в лицо родителям слова, вполне понятные моему диссидентскому поколению:
Я с детства слышал только ваш шепот. Когда я пошел в школу, вы меня предупредили: «Держи язык за зубами». Когда я рассказал вам, что подружился с учителем, вы меня предупредили: «Может, он следит за тобой». Когда я проклял тех, кто разрушил Тантуру, вы прошептали: «Не болтай лишнего». Я пел под душем, и отец мне крикнул: «Не пой эту песню. У стен есть уши. Надо быть поосторожнее». Хочу хоть раз в жизни не быть осторожным. Ведь я задыхался!
Он обороняется от израильских солдат на руинах Тантуры. В конце книги Опсимист возвращается на берег Тантуры и разговаривает с еврейским мальчиком.
Мальчик спросил меня:
– Дядя, на каком языке вы говорите?
– На арабском.
– А с кем?
– С рыбкой.
– А что, рыбка понимает только по-арабски?
– Это старая рыбка. Она жила здесь, когда тут еще были арабы.
– А маленькая рыбка понимает иврит?
– Она понимает и иврит, и арабский, и все другие языки. Ведь моря друг с другом соединяются. В них живут всякие рыбы.
Так выглядела мечта Хабиби о Палестине – море, в котором живут всякие рыбы. В Израиле его книги были переведены на иврит (молодым израильско-палестинским писателем Антоном Шамасом) и инсценированы. Монопьесу «Опсимист» исполнял замечательный актер Мухаммад Бахри, голубоглазый красавец с сухощавым интеллигентным лицом.
Кроме коммунистов «израильских арабов» пытались привлечь на свою сторону левые сионисты. Неудача этих попыток понятна, если рассмотреть их детище – арабско-еврейский институт «Гиват Хавива».