Что такое не везет

Войтенко Алекс

С этими мыслями я вновь прошел в салон катера, закрыв за собой вход, и дотягиваясь до иллюминаторов, постарался открыть защитные крышки на них чтобы осветить салон.

Сейчас, когда я немного пришел в себя, нужно было разобраться с грузом, наполнявшим салон шлюпки. Все же запах разлитой водки упорно лез в нос, от чего у меня уже начала слегка кружиться голова.

— Маманя была бы рада и счастлива окажись она здесь. — Подумалось мне. — с пола бы все вылокала.

Первый же вскрытый ящик явил моему взору разбитые бутылки именно той формы и цвета, о которой я думал только, попав на борт шлюпки. Правда разбиты оказались далеко не все бутылки, поэтому мне пришлось избавляться от груза, весьма вдумчиво. То есть выбрасывая за борт только, что что уже не содержало водки. Разумеется, можно было просто избавиться от всего, но я надеялся, что, хотя бы часть

груза мне удастся куда-то пристроить. Все же, то что я нахожусь далеко за пределами СССР сомнений не вызывало, и то, что имеющиеся у меня деньги здесь не котируются тоже. А так хотя бы теплилась надежда на то, что смогу пристроить хоть что-то, что даст мне кое-какие средства на первое время.

А еще очень не хотелось оказаться спасенным каким-нибудь советским судном. В принципе я могу в этом случае прикинуться хоть немцем, хоть американцем. Зная язык сделать это не трудно. Но вот наличие у меня Свидетельства о рождении, и советских рублей, поставило бы все это на грань провала. В тоже время, Метрики, говорящие о том, что я родился в СССР, вряд ли вызовут доверие или восторг у местных аборигенов. Ладно бы если это был бы паспорт. На основании его еще можно было бы попросить скажем Политического убежища. Но на основании Свидетельства о рождении? Да надо мной просто посмеются. Гораздо проще сказать, что меня силой затащили на это иранское судно, а я смог с него сбежать. Это и то будет выглядеть правдоподобнее.

Одним словом, пусть не от денег, которые все же есть надежда как-то обменять, Ведь танкер заходил в советские порты значит теоретически на его борту могли быть и советские денежные знаки, а вот от документов точно нужно избавиться. Они не нужны в любой стране, куда я в итоге надеюсь доплыву, и будут точно лишними, если меня вдруг спасет Советское судно. Возвращаться обратно мне точно нет никакого желания. Пусть даже героем. Почему героем? А все просто если это произойдет, то наверняка объявят спасших меня моряков героями, а я пойду вслед за ними. Может это и даст кое-какие преференции, но лучше держаться от этого подальше.

В итоге за борт улетели осколки как минимум пятидесяти бутылок. Впрочем, если учесть, что привязанные к сидениям ящики практически не пострадали, получается, что мне достался груз стоимостью 17280 долларов, если считать по десятке за бутылку. При этом из стоящих в проходе десяти ящиков, удалось набрать только четыре, остальные отправились за борт. Оставшиеся я сложил в носу шлюпки, превратив их в стол для еды. Получилось вполне приемлемо. Теперь и по салону можно пройтись, не спотыкаясь о ящики, и до еды добраться без особых проблем. От собственной еды у меня остался только начатый батон, и суповой концентрат со звездочками. Имелось еще пачек девять сигарет, и спички и на это собственные запасы были исчерпаны. Впрочем, я довольно скоро докопался до продовольственных запасов, находящихся на самой шлюпке.

В принципе, имея тонну воды, можно не опасаться обезвоживания. Если по нормам на взрослого мужчину полагается около трех литров в день, то мне этого запаса хватит почти на целый год. А там глядишь и дождик пойдет, да может, хоть кто-то заметит мой кораблик, и спасет меня. Значит с этой стороны, опасаться нечего. С продовольствием, примерно та же история. В ящике с неприкосновенным запасам лежало двести пятьдесят два суточных рациона еды, рассчитанных на неделю кормления тридцати шести человек. То есть этого хватит мне одному, больше чем на полгода. Причем на некоторых упаковках было написано просто разогреть, на других заварить кипятком. Это говорило о том, что где-то на шлюпке есть либо микроволновка, а скорее всего электрическая или газовая плита.

И после некоторых поисков она была найдена. По сути это был небольшой примитивный опреснитель. В корме шлюпа с наружной части, имелось два отсека, в каждом из которых находился столитровый газовый баллон со сниженным газом. А внутри в специальном отделении облицованным с трех сторон металлическими листами, на случай возгорания, находился небольшой водогрейный котел работающий от сжиженного газа. Он был снабжен примерно пятилитровой емкостью, которую следовало заполнить забортной водой, и разогревать до появления конденсата, который должен был сливаться в специальную емкость. Производительность опреснителя, была указана в размере двух литров опресненной воды в час. Другими словами, на ней вполне можно было продержаться какое-то время, выдавая каждому спасенному по сто граммов воды каждые два часа. Если же отключить конденсатор от емкости, получался водогрейный

котел способный разогреть воду до кипения. И следовательно либо следуя инструкции растворить пищевой рацион, либо заварить чай. Хотя последнего в рационах и не наблюдалось, а у меня оставалось едва половина пачки. Да и как мне кажется все эти рационы уже через неделю встанут у меня в горле, и я буду даже не есть а просто поглощать их только из-за того, чтобы не сдохнуть от голода. Хотя, их в принципе можно и разбавить, допустим рыбой, которую еще как-то нужно поймать.

Глава 17

17

Меня болтало по водам Атлантики вот уже неделю. При этом, наверняка я куда-то двигался, а не стоял на месте. Во всяком случае мусор, выбрасываемый мною за борт, и отходы жизнедеятельности, которые, как известно в воде не тонут, уплывали в сторону сразу же как только там оказывались. Туалета на шлюпке не оказалось. Чтобы оправиться, по инструкции предлагалось надеть специальный пояс, закрепиться двумя карабинами за специальные скобы, укрепленные на корпусе шлюпки, на ее кормовой площадке, и занять позу гордого орла, свесив зад за пределы юта, то есть кормовой части шлюпки. Пока приспособился чуть не офигел, просто от страха. Так и казалось, что сейчас из глубин появится какая-нибудь залетная акула, и откусит мне половину задницы. В следующие дни, действовал уже вполне привычно, благо, что в комплект спасательных средств входят и гигиенические салфетки, которыми я обтирался за неимением воды для душа, а прыгать за борт, как -то опасался. И туалетная бумага, используемая по прямому назначению.

Предлагаемые пайки, оказались не то, чтобы особенно вкусными, но достаточно питательными, и в общем-то не вызывающими отторжения. Хотя, судя по их составу в них намешано такое, что в обычное время, вряд ли я бы на них позарился. Как в том рецепте, когда замешивают все, что попадается под руку, а в итоге выносят вердикт: — «И получится, такая гадость!». Здесь было и сушеное мясо, и вареные, а после обезвоженные злаки, соль, сахар, мед, и даже какая-то зелень, плюс к тому, наверняка какая-то химия, типа успокоительного, чтобы не допустить бунта в ограниченном пространстве, хоть и не указанная на этикетке. И все это собранное в одну кучу. Как утверждалось на упаковке, на нескольких языках, долгое употребление этой смеси не вызывает отторжения, расстройства желудка, а также предотвращает появление симптомов цинги. Одним словом, кушайте и не обляпайтесь.

Хотя, как я заметил, эти рационы имеют помимо прочего и буквенные обозначения нескольких типов, пока мне попались только четыре разные, причем далеко не первые буквы алфавита, и у всех этих рационов был разный вкус. Поэтому доставая очередной рацион, я предвкушал, что же мне попадется на этот раз. Хотя в больше части попадались рационы, со вкусом мясной подливы, со специями, и сладким соусом, но я был в общем-то этому рад. В прикуску с галетами, также представленными в рационе, все пока это заходило на ура, и пока воспринималось мною вполне приемлемо. Что будет дальше пока не представляю. Особенно радовало то, что при каждом рационе имелся пакетик либо с растворимым кофе и сахаром, который как значилось на упаковке, можно было развести, даже в холодной воде. Либо пакетик с чаем, опять же порошковым, разбавляемым холодной водой. Впрочем с нагревом я определился довольно быстро, а пакетики с кофе и чаем пришлись мне по вкусу, и очень кстати, учитывая то, что у меня самого имелась только начатая пачка грузинской соломы, не имеющей не вкуса ни запаха чая.

На спасательном шлюпе присутствовала и радиостанция. Конечно правила выхода в эфир мне были известны постольку поскольку, но решившись как-то включить ее, я надеялся, что меня не слишком отругают, если я выдам в эфир какой-нибудь мат, или крики о помощи. Впрочем, ничего подобного сделать не удалось. Стоило только нажать кнопку включения, как внутри ящика, что-то коротнуло, я так и почувствовал разлетающиеся там искры, а следом оттуда потянуло дымком. Похоже тот удар о воду, при котором я потерял сознание, плохо отозвался и на радиостанции и не только на ней. Я конечно в силу своей профессии что-то понимаю и в радиоприемниках, но здесь оказалось, что все собрано из нескольких запечатанных блоков. Это удобно для ремонта, когда просто меняешь сгоревший блок на новый, но совсем неприемлемо в моей ситуации, когда негде взять запасной блок, чтобы исправить радио. В итоге, исчезла возможность и сообщить о бедствии, и поймать хоть какую-то местную радиостанцию, чтобы хоть приблизительно понять, где именно я сейчас нахожусь.