Что-то кроме магии
Шрифт:
— А если уменьшить? — предложил Квиринус.
— Никаких уменьшений! — испугалась Моргана. — Меня уже однажды того... Бр-р! Лучше я перейду в ту картину, которая висит на первом этаже, она поменьше.
— Отлично, перебирайтесь туда, мы пока поднимемся наверх.
Холл первого этажа встретил их лязгом, дребезжанием стекла, глухим звуком падения чего-то мягкого и громким недовольством Морганы:
— Проклятие! Совсем забыла, что это натюрморт!
Полотно, украшавшее стену у входа в Главный зал, представляло собой мечту чревоугодника. Неизвестный художник во всех подробностях изобразил
Впрочем, сейчас окорок был повержен и валялся под столом, а на его месте, свесив ноги, устроилась Моргана. Живописец по неведомой причине не поставил рядом со столом даже крохотной табуретки.
— Вам там удобно? — изо всех сил стараясь сохранять серьезность, спросила Сивилла.
— Несите уже скорее, — обиженно отозвалась волшебница. — Ой! Ну вот, рукав испачкала...
Трелони поспешила достать палочку, и картина, повинуясь левитационным чарам, поплыла к выходу из замка.
Ночной холм встретил их испуганным женским визгом. Снейп мигом поставил Хамелеоновы чары, но потревоженная влюбленная парочка, вскочившая с травы, уже со всех ног улепетывала вниз.
— Вот так и рождаются слухи, — философски прокомментировал Квиринус. — Сиби, подводи картину ближе к башне.
На фоне звездного неба башня смотрелась воротами в потусторонний мрак. Полотно с Морганой слабо засветилось, когда волшебница принялась бормотать на непонятном языке.
Свечение усиливалось, но древний камень не откликался. Лишь сверчки, потревоженные людьми, вновь завели в траве свой монотонный концерт.
Моргана побормотала еще немного и досадливо толкнула попавшее под руку блюдо:
— Ничего не получается! Помню все слова, сила осталась — сама картина мешает!
Она тяжело вздохнула и вновь принялась колдовать, уже не бормоча, а зло выкрикивая слова.
Фундамент башни прочертили молнии, но стоило волшебнице замолчать, как они тут же пропали.
Моргана заплакала. Северус много раз становился свидетелем ее плохого настроения, но сейчас в плаче волшебницы слышался не каприз, а отчаяние и безнадежная тоска.
Квиррелл подавленно молчал. Сивилла опустила картину на землю, прислонив к стене башни, подошла к мужу, прижалась щекой к его плечу.
— Заклинания и жесты при желании копируются, — Квиринус словно обрел вдохновение от ее сочувствия. — Что если вы обучите этому, например, Северуса?
— Путь на Авалон открывался только мне... и еще Мерлину... — голос Морганы дрожал. — Мы сами так устроили. У других не получится...
— Возвращаемся, — решил Снейп. — Потом станем думать дальше.
Короткая июньская ночь подходила к концу. Женщины отправились досыпать: Сивилла к себе в башню, печальная Моргана в свою любимую раму в гостиной.
Квиринус упал на диван в кабинете слизеринского декана и сжал виски ладонями.
— Решение где-то рядом, совсем близко... Я это чувствую!
Северус заглянул в ящик стола, инспектируя остатки Бодрящего зелья. Надо же, пусто... Придется все-таки идти спать.
— В книгах мне не попадалось описание извлечения портретов. Упоминаний о попытках — тоже. А
Квиринус помотал головой.
— Это шанс, — продолжил он. — Ведь все когда-то бывает в первый раз, верно?
— Но давай для очистки совести поступим так: ты завтра расспросишь Флитвика, а я напрошусь на беседу к Дамблдору. Если уж они ничего не подскажут, будем изобретать сами.
— Да ты, никак, загорелся, — подмигнул историк.
— Все равно летом делать нечего.
— Ой, какие мы равнодушные циники, да-да-да, — Квиринус зевнул и побрел к камину. — Удачной беседы с директором.
* * *
К удивлению Снейпа, Дамблдор охотно согласился поговорить о природе магических портретов и не стал допытываться, зачем подчиненному понадобилась подобная информация. Директор рассказал немало ценного о составе красок и качестве холста, которые используют в работе маги-художники, упомянул и о специфических заклинаниях. Но на вопрос, есть ли способы извлечь нарисованного человека из картины, лишь покачал головой: «Если бы такое оказалось возможно, кто бы согласился сидеть в своей раме, как в тюрьме?»
То же самое и почти теми же словами сказал Квирреллу Флитвик.
— Вы сделали все, что могли, — попытался утешить их Барон. — Видно, и впрямь заказан мне путь к королю...
— Ну уж нет, мы пока не сдаемся, — запротестовал Снейп. — Верно, Квиринус?
Временный завхоз Хогвартса энергично кивнул.
Интересная и трудная задача — лучшее лекарство для уязвленного самолюбия. До сентября были отложены мысли о Поттере, Блэке, Петтигрю... даже о вероятном воскрешении Темного Лорда. Хандра и апатия забились в темный угол и оттуда испуганно наблюдали за деятельным, воодушевленным деканом.
Меньше чем за месяц друзья чуть не вдвое увеличили свой объем знаний о магических портретах; Квиринус, совмещая работу с исследованием, расспросил домовых эльфов; Северус, утащив многострадальный натюрморт из вестибюля в лабораторию, экспериментировал с зельями и заклинаниями. Сивилла так рвалась помочь, что ухитрилась разглядеть в гадательном шаре ровную и широкую дорогу, что, по словам прорицательницы, означало успех дела.
Моргана в эти дни почти не появлялась в деканском кабинете, где вечерами шли оживленные обсуждения. Не заглядывала она и в гостиную, предпочитая тишину и темноту девичьих спален. Когда же все-таки забредала в картину, висевшую в кабинете, то выглядела изможденной и грустной.
* * *
Очередной день поисков подходил к концу. Снейп, оставшись в одиночестве, вяло листал выписки из множества темномагических книг, еще раз убеждаясь, что сегодня он так же далек от решения проблемы, как и несколько недель назад.
— Северус... — тихо окликнули его. — Северус, мне надо сказать тебе кое-что.
Он поднял голову: Моргана, белее собственного носового платка, смотрела на него сухими, блестящими глазами.
— Барон сейчас в Выручай-комнате, у меня мало времени, — она заговорила быстро и сбивчиво. — Я могу сама выбраться из картины. Всегда могла. Но обратно не получится. Нужно, чтоб он ничего не знал.