Что-то в воде
Шрифт:
— Алло?
— Алло, это ты, Боб?
Джек откашлялся.
— Нет, боюсь, Боб не может подойти к телефону. Кто это?
— Я его мать, — осторожно отозвался голос. — Я просто звоню, чтобы узнать, как он…
Джек перевёл взгляд на мёртвого человека на полу.
— Миссис Стронг?
— Да?
— Я капитан Джек Харкнесс. Нам нужно поговорить, но, боюсь, у меня для вас очень плохие новости.
Спустя десять минут Гвен смотрела в окно. Джек закончил разговор с миссис Стронг.
Она пребывала в каком-то трансе, слыша слова Джека, но не слушая их. Люди проходили мимо, направляясь по своим повседневным делам, и не обращали внимания на ужас, произошедший в этой обычной гостиной дома в пригороде. Машины со свистом проносились по дороге рядом с домом.
На тротуаре напротив стояла белокурая женщина, с серьёзным видом глядя на Гвен. На ней был плащ, а на руках она держала младенца. По крайней мере, сначала Гвен показалось, что это младенец, хотя на самом деле он был больше похож на трёх-четырёхлетнего малыша. Ребёнок повернулся, чтобы тоже взглянуть на Гвен, и она вдруг почувствовала себя так, словно её обдали ледяной водой.
Это был гомункул. Лицо, карикатурно похожее на человеческое, всё ещё было покрыто кровью и слизью. Внимательные и расчётливые маленькие жёлтые глазки, расположенные по обе стороны от острого, как бритва, носа и узкого рта, наблюдали за ней. Губы приоткрылись в улыбке, показывая чёрные, острые, как иглы, зубы.
— Оуэн! — прохрипела Гвен.
Он подошёл к окну и увидел женщину, несущую на руках гомункула.
— Это она, — сказал он. — Саския Харден. И её новорождённый ребёнок.
Глава двадцать первая
Они выбежали на улицу, но женщина с гомункулом уже ушла.
— Это не может быть он, — покачал головой Оуэн. — Он слишком большой. В два или три раза больше того, что мы видели. Это не то, что вылезло из горла Боба Стронга.
— А я говорю — это он, — настаивала Гвен. — Я знаю. Он вырос, пусть и за такое короткое время. Я могу сказать это по тому, как это существо смотрело на меня. И как она на меня смотрела.
— Саския Харден, — Оуэн выплюнул это имя, словно сгусток мокроты. — Я никогда не встречался с ней, но уже начинаю ненавидеть эту суку. — Он закашлялся, деликатно отвернувшись от Гвен. Когда он снова повернулся к ней, его лицо было серым, а глаза покраснели и слезились. — Давай, — хрипло сказал он. — Пойдём. Всё-таки сначала нужно оградить это место.
Оуэн взял из машины ограничительную ленту и натянул её перед входной дверью дома Стронга в качестве ограждения, пока Гвен звонила в полицию, чтобы они установили кордон вокруг этой территории. Она была не в настроении, чтобы отвечать на вопросы, которые ей задавали, поэтому резко пресекала любые подобные попытки
Ещё хуже стало, когда молодая женщина-полицейский на другом конце провода закашлялась, а потом начала извиняться.
— Простите, — сказала она. — Наверно, это грипп. Думаю, мы все от этого страдаем… Говорят, что здесь не из-за чего волноваться, но на самом деле нам не сообщают всей правды. Я видела репортажи по телевизору, как и все остальные. Конечно, мы обеспокоены, а они чего ожидали?
— Ага, — тупо сказала Гвен, когда констебль снова начала кашлять. — В любом случае, спасибо.
Джек вёз их обратно в Хаб. После разговора с миссис Стронг он был очень тихим, и отчёт Йанто выслушивал молча.
— У Тош есть кое-какие успехи. Она выделила из своего тела инопланетные клетки и сопоставила их с теми, которые нашла в трупе из Гриндаун Мосс.
— Какой сюрприз, — пробормотал Оуэн. Он сидел, прижавшись головой к окну и закрыв глаза. Его лицо было серым и блестело от пота, отражая синие огни, мерцающие по обеим сторонам ветрового стекла внедорожника.
Тошико изо всех сил пыталась сосредоточиться. Условия не были идеальными для того, чтобы проводить сложный эксперимент в контролируемой среде. Нельзя было сказать, что всё очень хорошо контролировалось. В глазах у неё расплывалось, а руки дрожали, когда она пыталась настроить микроскоп. Ей пришлось применить всю свою силу воли, чтобы сконцентрировать мысли на работе, игнорируя бешеный стук сердца в груди и шум в ушах. Она знала, что близка к тому, чтобы найти то, что искала, ей всего лишь нужно было сосредоточиться.
Кроме того, ей надо было перестать кашлять. Она надеялась, что влажный, тёплый воздух в оранжерее поспособствует этому — теоретически такая атмосфера должна была помочь дыхательным путям оставаться чистыми и открытыми. В конце концов, это было простым и общеизвестным средством от крупа. Однако сейчас ей казалось, будто у неё в горле что-то есть, и оно всё время раздувается, угрожая заткнуть дыхательные пути, и она не могла избавиться от этого. Несколько раз она вдруг обнаруживала, что стоит на коленях или лежит на полу, изо всех сил стараясь откашляться.
Потом, когда она наконец нашла в себе силы подняться на ноги и продолжать работу, она схватила салфетку, вытерла подбородок и, опираясь на рабочий стол, приказала себе не сдаваться. Продолжать работать. Не думать ни о чём, кроме работы.
Кто-то постучал в стеклянную дверь за её спиной. Она обернулась и увидела Йанто; большое растение в горшке частично закрывало его лицо, но Тошико видела, что он тоже чувствует себя неважно. Его лицо было бледным и напряжённым, а на губах виднелись следы крови.